Впрочем, именно здесь, в селении, Варимберт наконец распорядился выдать безоружным парням по копью и поставить дозорными у входа в главную усадьбу. Да строго наказал, чтобы безжалостно отгоняли «всякую падаль» и своих, и тем более местных.
Парни были этому рады: и оружие получили, пусть даже одно копье на всех, с которым предстояло нести службу по очереди, и делом заняты хоть каким. Да и с готами малость поквитаться приятно. Им ведь перед словенами заноситься нечего: тоже платят гуннам кровавую дань.
Брага и пиво предназначались избранным десятникам и заслуженным воинам, пользующимся особым доверием, таким, как Хлотарь из племени сигамбров. Вислоусого седого ветерана Варимберт лично пригласил на пир.
Только оставь свою секиру, славный воин, чтобы не садиться за дружеский стол с оружием, да и мясо резать удобнее простым ножом! посмеивался херцог. Доверь ее пока хотя бы вот этому парню, Радомиру.
У него честные глаза, прищурился Хлотарь, протянул Родиону оружие и тут же предупредил: Смотри, потеряешь убью!
Да ладно! отмахнулся Родион, хотя прекрасно понял: это никакая не фигура речи.
Однако, ну и манеры! расхохотался херцог. Парень, когда-нибудь ты нарвешься, и твоя дерзость тебе выйдет боком! Впрочем, черт с ним! Идем же, славный мой Хлотарь, омочим усы в вине Или в том, что нальют.
Костры разгоняли сгустившуюся тьму, оранжевые отблески пламени плясали на сугробах и заснеженных крышах. Зимою развести костер оказалось не таким простым делом: вначале надо выкопать в снегу яму до самой земли, выбрать подходящую сушину, срубить, разделить на чурбаки, потом расколоть на поленья. Зато за водой ходить не надо: бери снег и кидай в котел, как растопится вари мясо. А мяса было много, ешь, не хочу! Сменявшиеся дозорные тут же шли к ближайшему костру, получали свою порцию и ели торопливо, обжигаясь, а в ту же воду уже закидывали новые куски. Зато какой густой отвар получался питательный и вкусный.
Между дворовыми постройками сновали младшие домочадцы и слуги, подносили припасы и пиво. Сквозь распахнутую настежь дверь слышались громкие голоса и хохот; вот затянули песню, сопровождаемую вместо музыки грохотом увесистых чаш и кубков:
Между дворовыми постройками сновали младшие домочадцы и слуги, подносили припасы и пиво. Сквозь распахнутую настежь дверь слышались громкие голоса и хохот; вот затянули песню, сопровождаемую вместо музыки грохотом увесистых чаш и кубков:
Кровожадная фрамея
Пьет и пьет чужую кровь!
Мы отбросим все сомненья
И знамения богов!
Вновь косматые дружины
Потревожат вечный Рим!
Кто свободен и двужилен,
Тот почти непобедим!
Легионы встретим песней
И сомкнем стеной щиты!
Мы собьем с них много спеси
И повесим на кресты![5]
Что улыбаешься? окликнул Истр, подойдя и протягивая старшему братцу краюху хлеба настоящего, недавно выпеченного, с тонкой хрустящей корочкой. Вот, попробуй. Наши бабы вкуснее пекут, потому что у нас печи лучше!
Часовому запрещается: есть, пить, спать, отправлять естественные надобности, разговаривать с кем-либо вместо благодарности выпалил Радомир. Что глазами хлопаешь? Устава гарнизонной и караульной службы не знаешь? Три наряда вне очереди!
Ой, брате Мудрено ты говоришь. И, знаешь, с каждым днем все мудренее. Я уже тебя с трудом понимаю.
А ведь парень верно подметил! Родион и сам стал замечать, что по мере удаления от Доброгастова села все хуже понимает своих названых братьев. Словно заснул его неведомый «внутренний переводчик», и на язык просятся фразы из двадцать первого века. Надо что-то с этим делать больше общаться, самому говорить, других слушать. Язык учить всерьез похоже, он тут надолго застрянет. А как еще постигнешь все тонкости чужой речи, если не в живом общении?
Благодарствую, братишка, хлебушек очень вкусный!
Вот видишь! Я для тебя прихватил, когда Варимберт прислал из дома. Ох уж этот Варимберт, Истр задумчиво покачал головой. Он и наших всех знает, и готов. Я даже думаю: если не он сам, так его люди могли указать молодым готам путь к нашему селению. Ну, тогда, помнишь, когда Нега погибла. Она нам помогает: недавно во сне приходила, сказала, что все с нами будет хорошо. Веселая была, улыбалась. Только вот хотела предупредить о чем-то, да не успела проснулся я, дурень А, это Тужир меня и разбудил, толкаться начал холодно, вишь, ему стало!
Варимберт указал готам путь к нам? хмыкнул Рад. Вполне вероятно. И так же он указал нам, то есть Хотобуду, обратный путь к готам.
Но зачем?
Экий ты наивный, братишка! Римская ромейская пословица есть: разделяй и властвуй. Гуннам не нужно, чтобы словене и готы между собой жили мирно а то еще в силу войдем, укреплений везде понастроим и с данью кинем.
Куда кинем?
Дань, говорю, платить перестанем.
А! Подросток наморщил нос. Понятно. Тужира сейчас пришлю пусть сменит тебя, пора уже, а ты с нами у костра погреешься.
Слышь, Истр, давно хотел спросить: как ты время-то определяешь? Откуда знаешь, что Тужиру пора меня сменить?
А чего тут определять? непритворно удивился парнишка. По луне и звездам проще всего, а коли их нет, я в костер гляжу. Догорит головешка моя пора настанет. Да пустое дело, это все могут.