Он обернулся к навию, а тот сразу приосанился, заулыбался, будто лично тренировал Истра, неожиданно выигравшего олимпийскую медаль. Хотобуд, глядя на своего покровителя, тоже горделиво расправил плечи: дескать, это он отобрал для господ гуннов таких хороших воинов, дерьма не предлагаем. Однако рано радовались испытания-то не закончены.
Взгляд Варимберта упал на Тужира, зябко переминавшегося с ноги на ногу замерз парень, пока лежал на колоде голый.
А ты что умеешь? Стрельбу мы уже видели, попробуем другое. Может быть, борьбу? Ты что там разглядываешь, парень?
Тужир, не отрываясь, смотрел на одного из воинов: уже немолодого германца, по виду опытного, со шрамами на лице. Волосы его были заплетены в две косы, правой рукой он опирался на короткое копье, левой держал на плече секиру с затейливыми узорами на лезвии и полустертой позолотой на рукояти. Оружие было дорогое скорее на праздник, чем в бой с таким ходить, вероятно, добыча.
Похоже, этому парню понравился твой топорик, дружище Хлотарь! захохотал Варимберт. Дай-ка ему.
Подойдя ближе, матерый воин поклонился и, буркнув что-то, отдаленно смахивающее на приветствие, с явной неохотой протянул секиру парню.
Ну? потирая руки, ласково осведомился херцог. Что ты можешь сделать, имея такую вещь?
Красиво! проведя ногтем по лезвию, восхищенно произнес юноша. Никогда таких не видал.
Ты много чего не видал. Так можешь хоть что-нибудь?
Ну дрова могу наколоть быстро и много.
Слыхал, Хлотарь? Этот парень собрался твоей секирой дрова колоть!
Я его кости поколю и сложу в поленницу! под общий смех вспылил ветеран. А ну-ка, отдавай обратно!
Постой, постой, дружище! Варимберт от души веселился, а его свита едва не лопалась от смеха. Значит, дрова колоть умеешь. Хорошо. А куда бы еще эту вещицу приспособить? Только не говори, что бриться можно!
Вон та сосна Тужир посмотрел вдаль. Я бы подошел шагов на сорок
Подойди, разрешил вождь. Но прежде скажи что ты хочешь делать?
Срублю ей вершину!
Так-таки и срубишь? А не высоковато лезть?
Кто собирается лезть?
Радомир закусил губу, глядя, как неотступно следовавший за парнем палач с длинным кинжалом в руке громко отсчитывает шаги:
Три дюжины Три дюжины и один Три дюжины и два Сорок!
На последних шагах подросток начал раскручивать секиру снизу вверх, сбоку от себя. Крутил, крутил, крутил и, не замедляя шага, бросил!
Срубленная верхушка свалилась в сугроб. Тужир тут же метнулся за секирой нашел, счистил рукавом снег и, вернувшись, с поклоном подал ветерану:
Твое оружие весьма хорошо, славный воин. Но чтобы владеть им в бою, нужна немалая сноровка.
Не переживай, у Хлотаря такая сноровка есть, под общий смех съязвил предводитель гуннов и повернулся к Радомиру: Теперь ты. Оружие я выберу сам. Владеешь мечом?
Молодой человек неопределенно хмыкнул. В армии он из карабина неплохо стрелял и еще из автомата Калашникова. В той схватке с готами пришлось, конечно, и мечом помахать как-то все само собой получалось.
Меч! не оборачиваясь, потребовал херцог.
Кто-то сунул в руки пленному красивую узорчатую рукоять. Гуннский меч был почти без перекрестья, зато на клинке словно бы сквозь туман проступали матовые разводы. Просто чудо!
Ашир, будешь биться с ним. Осторожнее, не калечь без нужды. Но если почувствуешь слабину можешь срубить голову!
Скинув полушубок, палач до пояса обнажил мускулистое тело, густо покрытое татуировками в виде змей, драконов, лошадей. Ухмыльнулся, взмахнул мечом.
Радомир тоже стащил рубаху. Сейчас он почему-то не чувствовал ни холода, ни метели, скорее ему даже было жарко.
Меч дали хороший, спору нет, но к нему бы еще умение! Что толку в купленных правах, если совсем не умеешь ездить?
Скинув полушубок, палач до пояса обнажил мускулистое тело, густо покрытое татуировками в виде змей, драконов, лошадей. Ухмыльнулся, взмахнул мечом.
Радомир тоже стащил рубаху. Сейчас он почему-то не чувствовал ни холода, ни метели, скорее ему даже было жарко.
Меч дали хороший, спору нет, но к нему бы еще умение! Что толку в купленных правах, если совсем не умеешь ездить?
Палач ударил первым, сильно и хлестко. От неожиданности молодой человек едва не выпустил оружие, и зрители разочарованно засвистели.
Покажи ему, Ашир! Снеси неумехе голову!
Судя по прищуренным глазам палача и презрительной усмешке, именно это он и собирался сделать. Да решил покуражиться сначала, черт бритоголовый.
Подпрыгнув, он взмахнул мечом и слегка оцарапал юноше грудь; показалась кровь, а палач опять отскочил, примериваясь, выбирая цель для нового удара. Перед глазами Радомира будто молния сверкнула он и понять ничего не успел, а на груди заалела новая царапина, образуя вместе с первой кровавый крест. Противник захохотал, вращая глазами, отпрыгнул, поклонился зрителям и снова ринулся в бой. На этот раз с силой ударил по руке видно, хотел отрубить напрочь.
И вдруг с Радомиром что-то случилось как той ночью, во время сражения с готами. На миг потемнело в глазах, а потом все существо охватила холодная и расчетливая ярость. Меч словно сам собой отбил вражеский выпад и ринулся вперед два стремительных удара, и разрисованную грудь гунна тоже украсил крест из двух кровоточащих царапин!