Правда, рыболовы имелись и на берегу, и на лодках, причем только дети.
Ловись рыбка большая и маленькая! спустившись, помахал им Родион. Мне к шоссе как выйти? Ну, к дороге?
Ты из Доброгастовых? Из села? откликнулся с лодки маленький рыжий парнишка, веснушчатый, с оттопыренными ушами.
Оттуда.
Усевшись на мостки, путник устало вытянул ноги, посмотрелся в речку м-да-а Вот ведь будет фурор, когда он в таком прикиде в лагере покажется. Вышитая рубаха, башмаки с обмотками, пояс Меч Господи, его-то зачем взял? Забыл оставить.
На дорогу, говорю, как выйти-то?
А у нас нет дороги, дорога у вашего Доброгаста. Сидевший в лодке пацан неожиданно засмеялся. У нас один зимник да гать через болото.
Зимник, передразнил Родион.
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Трупы настоящие, от этого никуда не денешься. Опять Радонега вспомнилась совсем еще девчонка была Сволочи!
В вашем селе телефон есть?
Мальчишка не ответил то ли не понял, то ли не услышал. Родион повторил вопрос, на этот раз громче, но с тем же результатом.
Не хочешь отвечать, и не надо, уши бы тебе надрать проворчал Родион и, сплюнув, поднялся на кручу, а там зашагал вдоль берега к лесополосе, которая отсюда казалась густой непроходимой чащей. Еще посмеивался над собой: Вот чучело! Давно надо было вдоль речки к лесочку двинуть, а там и лагерь. И пяти километров не будет, скорее даже три.
Тропа тянулась мимо лугов, поросших высоченной травою; радовали глаз бесчисленные цветы трехцветные полевые фиалки, синие васильки, лиловые колокольчики, нежно-голубые незабудки, розовые бутончики клевера, желтые купальницы и лютики, ромашки Раньше Родион как-то не замечал, что здесь столько цветов, даже когда шел по этой самой тропке с Катериной Олеговной.
Вот и лесополоса густая, однако, натуральный лес! Где тут дорогу искать? Лучше по-прежнему вдоль реки идти.
Прошагав километров пять сперва в одну сторону, потом обратно никакого лагеря Родион не обнаружил и понял, что заблудился. Снова спустился к реке, немного отдохнул, напился, потом выбрал на обрыве кривую сосну и вскарабкался чуть не на самую вершину. Огляделся от открывшейся перспективы захватило дух!
В оранжево-золотых лучах заходящего солнца блестела река, вдалеке хорошо просматривались и лес, и знакомое селение, и еще несколько хуторков из трех-четырех домишек, тоже крытых соломой. Да что тут у них, нормального человеческого жилья совсем нет? Какого же размера этот исторический заповедник?
Родион проглядел все глаза, но так и не заметил ни шоссе, ни железной дороги, ветка которой проходила поблизости, ни вышки мобильной связи. Ни силосной башни, ни элеватора какого-нибудь короче, ни единого признака цивилизации. Одно кондовое унылое сельское бытие! И не диво, что все тут сумасшедшие. От такой тоски хоть вешайся, хоть пьянствуй, покуда здоровье да средства позволят. Впрочем, как говаривал незабвенный старшина Дормидонт Кондратьевич, для винопития поганого деньги не нужны, а нужно только желание.
Прикинув, в какую сторону пойти на разведку завтра, молодой человек слез с дерева и зашагал обратно к селу. А что оставалось делать? Где ночевать? В поселке пусть и психи, но уже знакомые. Даже можно сказать, товарищи по оружию ведь сражались плечом к плечу. Черт! Как же Радонегу-то жалко! Может, выжила она? А стрела показалась? Пойти еще раз глянуть? У них ведь «шоу продолжается» тризну справляют. Да наверное, и полиция уже приехала. Тогда и лагерь отыскать помогут все документы там остались, без них и личность-то не установишь. На полицию Родион сейчас только и надеялся, ибо на «музейщиков» надежды уже не было никакой.
Пока дошел, стемнело, на косогоре у реки загорелись костры высокие, почти до неба!
Подойдя ближе, Родион нервно закусил губу. Показалось вдруг Нет, правда Доброгастовы родичи сжигали покойников! Что, и Негу тоже?
Величайся, величайся, Темная Мать, жизнь и смерть, погибель и возрождение, стоя у самого пламени, громко причитал дед с длинной седой бородою, выглядевший куда старше Доброгаста. Хладное дыхание за левым плечом и свет далеких звезд, непостижимая, несказанная, несущая ужас и бесконечно прекрасная, юная и старая, ослепляющая маято-морокой и дарующая прозрение, убивающая и возрождающая хвалы возносим Тебе! Гой, Черна Мати[3]!
Родион только диву давался: ну, бред, бред чистый! Да и в целом дед был из главных психов, судя по повадкам. Буйный еще окажется Клюка в руке, пояс из птичьих черепов, что ли? Или скорее змеиных. Тоже еще шоумен, Борис Моисеев!
Вещий Бог проведет вас, внуки Перуновы, из темной Нави к свету Сварожьей кузни, там Отец Сварог перекует ваши души со старых на новы, и Матерь Лада облечет вас в одежды из света, и будет каждому дадено по мере его
Рад!
Кто-то потянул за руку, Родион обернулся, оказалось Истр.
Рад, вот хорошо, что ты пришел. Я тебя искал. И Доброгаст искал, и все наши.
Паренек лучился радостью, и почему-то она не пришлась Родиону по душе. Искали его! Или это наконец полиция приехала? Что-то машины не видать.
Вот он я. Где следователь-то? Небось, поговорить со мной хочет?