Деревня состояла из дворов и отдельно выстроенных мазанок вдоль речки и выглядела, надо сказать, довольно странно. Или скорее просто бедно: улицы не асфальтированы, ни бара, ни клуба, ни машин. А самое главное, сотовой вышки Родион не мог найти, а ведь из лагеря ее хорошо было видно. Неужели так далеко ушли? Интересно получается что же, у них тут и мобильная связь не работает? Придется стационарный телефон искать, а время-то поджимает! Туристы, поди, обыскались уже.
Что-то долго Истр одежду подбирает «Да уж, ну и имечко Истр!» еще раз удивился Родион. Впрочем, мало ли странных имен? В части, где служил, старшина был Дормидонт Кондратьевич, основательный мужик, из кержаков-староверов. А еще
Прикрыв глаза, Родион принялся вспоминать армейских дружков, отцов-командиров а что еще-то вспомнить недавно отслужившему парню? Само собой, армию, в которую никто попасть не хочет. Ай-ай, вопят, дедовщина, боимся! Что-то в этом роде встречается, конечно, но без крайностей. А как иначе заставить нахального молодого балбеса делать что положено? Ходить в наряды, заниматься боевой подготовкой, кроссы по утрам бегать? Он ведь ни к чему подобному не привык, дома мама и бабушка на него молились, словно на икону все на подносике подавали, даже сахар в чае размешивали. Как же, вдруг да дитя осердится, завтракать не будет? А уж если учиться куда поедет вообще позор! Гонору у таких недорослей хоть отбавляй и спортсмены-то они, и блоггеры, и геймеры, и еще хрен знает кто, а собственные трусишки-носочки постирать не умеют, мамкам домой возят! Те и рады: ах, мальчик наш, мальчик. А «мальчик» уже такая дубина стоеросовая, что будь здоров. И вот горе-то мамкам-бабушкам, если от армии откупить не удалось! «Ребенок» звонит по мобильнику, слезные письмишки пишет: «Заберите меня отсюда-а-а-а». Сержант-сволочуга утром ка-ак гаркнет: «Р-рота, подъем!» это вместо того, чтобы каждого разбудить аккуратненько: Андрюша, подъем, вставай, Олеженька ути-пути-сю-сю-сю А еще и на зарядку бегать заставляют, службу «тащить». Ау, комитет солдатских матерей, где вы?
Служить-то всего год, а и то никто не хочет. В армии-то чай тебе не помешают. А впрочем, уже все к тому идет. Поваров нанимают, уборщиц старшина Дормидонт Кондратьевич плевался, как узнал. Армия, сказал, армией должна быть, а не детским садом!
Рад!
Задумавшийся Родион вздрогнул от неожиданности, услышав чей-то голос. Зовут?
Твое имя Рад?
Обернувшись, молодой человек увидел перед собой девушку в полотняном платье до пят, с красной затейливой вышивкой, босую. Длинные каштановые волосы незнакомки были заплетены в толстую косу, на висках поблескивало что-то серебряное серьги, что ли? Очень уж большие, однако. А личико миленькое, красивое даже. Глаза серые или серо-зеленые, большие, нос прямой, тонкий.
Это тебе! Девушка держала плетеную корзинку с тряпьем, надо думать, обещанной одеждой.
Вот, спасибо! Ой Родион вскочил было, но тут же, устыдившись собственной наготы, спрятался за кустами. Ты корзинку-то оставь и иди, ладно?
Ладно, девчонка кивнула, опустила ношу на траву, снова улыбнулась. Ты ведь наш гость, верно?
Гость, гость
Молодой человек поспешно натянул штаны свободного кроя, что-то вроде джинсов фасона «трубы», правда, из более тонкого коричневато-желтого полотна. Вместо обычной застежки-молнии или хотя бы ремня скреплялись они тесемкой на поясе. К штанам прилагалась просторная рубаха, грязно-белая и с вышивкой, но без разреза и пуговиц спереди, так что надевать ее пришлось через голову. Костюм сопровождался тоненьким ремешком с тяжелой узорчатой пряжкой, похоже, серебряной. Стиль этника, так сказать. Уж не музей ли у них тут? А что, очень может быть! Музей под открытым небом оттого и хаты такие убогие, и наряды соответствующие.
А это что еще? Довольный, что наконец-то понял ситуацию, юноша с удивлением вытащил из корзины обувь.
Вооруженный своей догадкой, он ожидал увидеть лапти, но ошибся: это было нечто вроде кожаных тапочек с ремешками. На самом дне корзины лежали какие-то матерчатые ленты с мужскую ладонь шириной. Портянки, что ли? Обмотки?
Незнакомка все не уходила. Одевшись и выйдя из-за куста, Родион уселся наземь и по армейской привычке принялся обматывать левую ногу этой этнической портянкой.
Ой! Ой! Всплеснув руками, девушка звонко расхохоталась. Ты что же, поршни никогда не нашивал?
А ты, можно подумать, нашивала! обиженно огрызнулся Родион.
Давай, помогу! Девчонка вдруг упала на колени.
Да ладно тебе Да отстань! Ну же
Но отбиться не удалось девушка ловко обмотала его ноги лентами, натянула сверху «тапочки», а ремнями обвила почти до колена.
Ну, вот! Теперь другое дело. А у вас на севере что носят?
Лапти! хмыкнул молодой человек.
А-а-а! Так я и думала, поддержала шутку собеседница. Бедно живете.
Тебя как звать-то, чудо?
Радонега, девушка зарделась. Негой обычно кличут. Из рода Доброгаста я.
Понятно, ухмыльнулся Родион. Доброгастова Нега А Истр он тебе кто, брат?
Да, братец. Мы тут все братья и сестры. Но только в нашем подворье, а еще в селении живут Межамир, Витенег, Сдислав, но нам они не родичи, просто соседи. Потому можно у нас в своем селении жениться и выходить замуж. Для тебя это чудно, да?