– Как ты думаешь, имеется ли у майора «шпага», к которой могли бы благоговейно прикоснуться чьи-то губы?
– Даже я не настолько бесстыдна, чтобы размышлять о «шпаге» майора.
Венеция хихикнула:
– Твоя мачеха была бы счастлива услышать это.
– Бог свидетель, бедняжка Долли частенько приходит от меня в отчаяние. Покойный супруг имел обыкновение таскать ее за собой по всему свету, а она этого терпеть не могла и не в состоянии понять, с чего это я так стремлюсь к путешествиям.
Амелия снова посмотрела на майора. Довелось ли ему принимать участие в известных в свое время чуть ли не на весь мир сражениях американских моряков с жестокими пиратами-берберами или он слишком молод для этого? Может, попытаться устроить так, чтобы майора представили ей, и спросить у него самого?
Лорд Кирквуд повернул голову в ее сторону, потом что-то сказал своему кузену. На этот раз американец тоже взглянул на нее, и Амелия одарила его приветливой улыбкой.
Он не улыбнулся в ответ. Его прищуренные глаза уставились на Амелию с какой-то хищной напряженностью, потом с неприличной вольностью пробежались сверху донизу по ее желтому, с красными оборками в восточном стиле платью из китайского шелка. К тому моменту когда эти глаза вновь остановились на ее лице, щеки ее пылали жарким румянцем.
Боже правый, этот мужчина и в самом деле смел до крайности! Ни один англичанин не смотрел на нее так, словно она стоит перед ним совершенно обнаженная. Воистину интригующее ощущение. По спине у Амелии пробежал восхитительный холодок.
– Майор разрушил это ее состояние коротким кивком и повернулся к своему кузену.
– А где сегодня твоя мачеха? – услышала Амелия вопрос Венеции.
– Они с папой уехали вчера в Торки, – рассеянно отозвалась Амелия. – Долли ожидает первенца, и отец предпочитает лелеять ее в деревне. Они едва не увезли с собой и меня, но, к счастью, миссис Харрис согласилась приехать в Лондон и побыть моей дуэньей, пока в ней не нуждаются в школе.
Амелия и Венеция распрощались со школой миссис Харрис для молодых леди два года назад, но их наставница до сих пор питала горячую привязанность к ним обеим, так же как и они к ней. Вот почему они раз в месяц отправлялись выпить чаю у миссис Харрис и выслушать ее очередную «лекцию для наследниц». Не говоря уже о том обилии сведений, которые содержательница школы получала от своего загадочного благодетеля «кузена Майкла».
– Как бы я ни обожала миссис Харрис, – сказала Венеция, – я не желала бы иметь ее своей компаньонкой. Ведь она не позволит тебе и минуту провести с джентльменом наедине.
– С каким это джентльменом собирается Амелия побыть наедине? – раздался за их спинами ворчливый голос.
Амелия подавила готовый вырваться у нее тяжелый вздох. То была мисс Сара Линли, их однокашница. Амелия старалась относиться к ней терпимо, однако вздорность Дурочки Сары, как ее прозвали в школе, и ее снобизм вынуждали даже Амелию стискивать зубы.
– Привет, Сара. – Она изобразила вежливую улыбку. – Мы всего лишь рассуждаем об отсутствии стоящих мужчин.
– Что значит «об отсутствии»? – возразила Сара. – Я вижу нескольких. Вот, например, лорд Кирквуд.
– Который, как я слышала, собирается жениться на деньгах, – заметила Венеция.
Сара накрутила на палец один из своих золотистых локончиков.
– А ведь у меня есть деньги, не правда ли?
Дочка банкира обладала к тому же личиком фарфоровой куколки. Жаль, что она при этом не обладала чем-то хоть отдаленно напоминающим мозги.
– Лорд Кирквуд вряд ли заинтересуется тобой, – заявила Венеция, не скрывая своей неприязни: из-за того, что Сара нередко вставляла словцо насчет «этих вульгарных шотландцев», они с Венецией постоянно были на ножах.
– Ах, он уже мной заинтересовался! – проговорила Сара с чувством безусловного превосходства, но тут же драматически вздохнула: – К сожалению, мои родители его не одобряют.