Они захотят попировать и порадоваться вновь обретенной свободе, так что окажите им честь. Я вернусь в лагерь, как только немножко потешусь с этой девкой, но не ждите меня слишком скоро. Если она окажется хороша, то царю придется поискать себе другую подстилку.
Надежда затеплилась в душе Зинаиды, как только разбойник опустил ее на спину вороного. Поводья лежали на шее жеребца, а короткая многохвостая плетка свисала с луки седла совсем рядом… Не мешкая, Зинаида схватила одной рукой уздечку, а другой — плеть и хлестнула своего похитителя по лицу и рукам, потом снова и снова, пока Ладислас не ругнулся и не вырвал плетку из ее рук. Увертываясь от длинных пальцев разбойника, она изо всех сил ударила каблуком в его твердую грудь.
Он отскочил назад, несказанно удивившись силе этого удара. Ладислас был заводилой во всяких потасовках и силовых состязаниях, однако эта миловидная девица была слишком хрупкой для столь яростной атаки и оказать серьезного сопротивления не могла.
Еще один взмах его кулака отшвырнул плеть далеко в сторону, и тонкая ручка Зинаиды беспомощно упала ей на колени. Стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, она другой рукой дернула поводья. Увы, Ладислас оказался проворнее и успел отнять их. Отчаянный крик сорвался с ее уст. Зинаида принялась пинать Ладисласа, зная наверняка, что у нее не хватит сил долго противостоять ему. Но несмотря ни на что, она упрямо решила сопротивляться.
Однако в следующий момент Зинаида поняла, насколько ничтожны ее усилия против этого человека. Ладислас запустил широкую лапищу ей под юбки и схватил ее за колено, отчего она в ужасе охнула, а когда попыталась пихнуть его в грудь, рука Ладисласа сжалась. Пальцы его впились ей в ногу и теперь быстро и неумолимо сдавливали ее, чтобы заставить Зинаиду сдаться. Наконец она все-таки уступила.
Выиграв эту схватку, если не противостояние характеров, Ладислас ослабил руку и с удовольствием погладил голую кожу девичьего бедра. Тут Зинаида не выдержала. Глаза ее метнули молнии, и с низким, грудным воплем ярости она замахнулась посильнее и отвесила ему такую пощечину, что у него зазвенело в ушах. Правда, и у нее ладонь вспыхнула от боли.
— Убери свои грязные лапы, ты, подлая гадина! — в негодовании прокричала она. — Царь тебе за это голову отрубит!
Убирая руку и проводя тыльной стороной по красной щеке, Ладислас гневно взглянул на нее.
— Только прежде, боярышня, — прорычал он, — твоему любимому царю придется подыскать себе слуг получше, чтобы меня изловить. Правда, ходят разговоры, что он нанял иноземцев — обучать русских солдат. Но куда уж им до меня! Во всей царевой рати нет воина сильнее, чем я. Если сомневаешься, погляди вон на тех. — Взмахнув рукой, он указал на ее охрану, согнанную в кучу под прицелами ружей. Снова повернувшись к Зинаиде, Ладислас крепко взял ее за запястья и впился в нее взглядом. — Если ты так глупа, что надеешься на помощь какого-нибудь смельчака, боярышня, то советую тебе сначала посмотреть сюда. — Он кивнул в сторону крепко связанного майора Некрасова, потом махнул рукой на Ивана Воронского, который как раз в эту минуту, окончательно униженный, раздевался на виду у всех. — Видишь? Никто не ринется тебя спасать. Так что сопротивляться бессмысленно.
Скрючив пальцы, Зинаида снова попыталась дотянуться до лица разбойника, но смогла только глухо, не разжимая зубов, завыть от ярости.
— Ты заплатишь за это оскорбление, Ладислас! Тебя схватят, будут пытать, а потом повесят. И я нарочно приду, чтобы посмотреть на твою казнь! Обещаю!
Он расхохотался ее смешным угрозам:
— Наоборот, боярышня, это я тебя скоро схвачу и отделаю как следует.