И встали, опять угодив в тупик: слева болото, разлившееся в этом месте в узкое длинное озерцо; справа бескрайнее поле, на котором усердно кряхтел трактор; а впереди деревенские бани, поставленные вплотную к болотному озерцу, петушиные вопли, звяканье ведеря натужный скрип колодезного ворота. Короче, жизнь била ключом. Не жизнь, а деревенская сказка! Вот только мы в эту сказку не попадали. Пролетали мимо…
Эх, если бы мимо. Но нет, мимо этой деревни нам было никак не пробраться. Или возвращаться назад. Или…
— Доставай карту, — вполголоса приказала я, и Джамал начал стягивать со спины рюкзак. — Вот дерьмо! Тыкаемся, как слепые котята во все углы. Мы так не пройдем за сегодня и двадцати километров! Какие там сто?! Чего ты там возишься?!!
— Не раздражайся, Марина. — Джамал развернул карту и накрыл ею маленький куст шиповника. — Рано еще раздражаться. Смотри сюда.
Чего смотреть?! Сколько не пялься на эту дурацкую карту, а выхода у нас только два. Два и останется — или возвращаться назад, или переться внаглую прямо через деревню. Если нас там не подстрелят из охотничьих ружей чрезмерно ретивые местные забулдыги, то все равно уже через час у нас на хвосте будут висеть менты и солдаты. Менты и солдаты перекроют нам все, даже самые ничтожнейшие, лазейки. Менты и солдаты, поймав нас, заработают себе отпуска и звездочки. Менты и солдаты для начала переломают Джамалу ребра, а меня пустят по кругу. А потом будет еще ужаснее…
Дерьмо!!!
…Возвращаться? Но сколько же можно! Так я буду гулять по местным лесам до зимы. Или пока не подохну с голода. Или пока меня все равно не поймают.
И все-таки возвращаться. Другого выхода я не вижу. Не нападать же на крестьян, работающих в поле? Там, где трещит трактор…
А почему бы и нет? Вдруг он там один? И вокруг нет никаких крестьян?.. Супер! Вооруженный захват группой преступников по предварительному сговору транспортного средства местного стратегического назначения. Интересно, и сколько за это дадут?
Я хихикнула, и Джамал, вновь погрузившийся в свои тяжкие думы, сразу же оживился.
— Что-то придумала?
— Ну! В деревню мы соваться не будем. Назад не пойдем. Как ты относишься к вооруженному налету на трактор? Если он там, — я ткнула указательным пальцем в направлении поля, — конечно, один. Если вокруг нет людей.
— Отлично. Или попробуем пройти так, чтобы нас не заметили.
Что-то в этом я сомневалась. К тому же очень хотела покататься на тракторе. Стыдно признаться, но такое было бы у меня первый раз в жизни. Острейшее ощущение, хотя этого добра последнее время у меня избыток.
Я быстро свернула карту, сунула ее в руку Джамалу, и начала продираться сквозь кусты на звук сельского работяги. Сейчас мы ему сорвем план полевых работ! Правда, как бы он от нас не удрал. Надо будет подкрасться к нему незаметно. А то, действительно…
Я представила, как к деревне несемся сломя голову мы с Джамалом — я с «пээмом», он со своим десантным кинжалом. А впереди, оторвавшись от нас метров на тридцать, удирает по полю перепуганный трактор. Задрав вверх, чтоб не мешало, свое навесное сельхо-зоборудование и портя со страху воздух черным солярочным выхлопом. А удивленные селяне наблюдают за этой странной картиной и чешут репы: «Что бы это могло означать? Уж не началась ли война? Или в стране опять новый премьер?»
Я рассмеялась, и душный Джамал у меня за спиной пробормотал:
— Плохой признак, смеяться просто так, без причины.
В ответ я махнула рукой и, добравшись наконец до границы непроходимых кустов, высунула наружу нос и начала обозревать уносящиеся вдаль поля, большую деревню примерно в километре от нас и одинокий желтый бульдозер — не просто трактор, а именно, бульдозер с ножом, — беззаботно взгромоздившийся на большую кучу навоза возле пустого загона для скота. Рядом не наблюдалось ни единого человека.