Гибель сотрудника, если в самом деле погиб майор Мороз, вещь не каждодневная. И дело даже не в том, что с генерала за это спросится. Просто управлению брошен вызов. Кто этот вызов бросил? Рисковый человек. Или был вынужден, или знает себе цену...
Но в любом случае этот человек должен ответить.
С этими мыслями генерал отправился домой, а не на доклад к начальству, потому что докладывать было пока нечего, да и начальство в такие ранние часы еще не появляется. Следовало все выяснить окончательно. С подробностями.
Геннадий Рудольфович вызвал дежурную машину, которая быстро отвезла его в старый дворик на улице Гоголя. В предутренние часы движение еще небольшое, и у бордюров тротуаров на узких старомосковских улицах паркуются только те машины, которые здесь привычно ночуют. Генерал вышел у въезда во двор, отпустил «дежурку» и осмотрелся. Так всегда бывало, когда он возвращался откуда-то издалека. В душе поднималась теплая волна. По сути своей он был человеком домашним, свой дом любил и в каждой командировке или в отпуске скучал по нему.
Метла старого дворника привычно шуршала по выщербленному асфальту. Геннадий Рудольфович поздоровался с дворником за руку, как здоровался всегда. Обменялся парой ничего не значащих фраз и поднялся к себе на третий этаж.
На удивление, в квартире было совсем не пыльно. Не то что в кабинете. Не иначе жена вчера приезжала и навела порядок.
Взгляд отметил в пепельнице целую кучу окурков. Жена не курит. Да и на фильтре помады не видно, как бывает на окурках старшей дочери. Но если бы и приезжала дочь, то в квартире сейчас царил бы не порядок, а разгром. Неприятно кольнуло в груди, но привычка притупила чувство ревности. Генерал любил свою жену и всегда на нее надеялся. И сейчас постарался усилием воли заставить себя думать о другом. А думать ему было о чем.
Что могло случиться в поезде? Капитан Югов или поездка на юг? Мороз, если это действительно был он, ни о каком юге говорить не мог. Он мог сказать только о Югове. А врач понял его неправильно. Если бы это был милиционер, а не врач, тот обратил бы внимание на слова умирающего. А врачу простительно пропустить их мимо ушей.
Но все же?
Геннадий Рудольфович постарался вспомнить каждую из непродолжительных минут своего общения с капитаном. Он даже поставил их в воображении рядом Югова и Мороза. Опытный и тренированный боевой майор, участник многих опасных операций не должен он был позволить такому человеку, как капитан Югов, застать себя врасплох. Тем более основательно пьяному капитану. И вообще как они встретились? Как Югов оказался в поезде? После резкой и справедливой взбучки, полученной от генерала, он должен бы был отправиться домой отсыпаться, потому что утром его вызовет собственное начальство. И предстать перед ним он должен бы в нормальном виде на это-то хоть ума у капитана должно хватить.
Не хотелось верить, что человека, с которым ты несколько часов назад расстался, уже нет в живых. Тем более не верилось, что убийство мог совершить пьяный Югов. Не просто что он в состоянии такое совершить, а что он вообще мог решиться на такое.
Зазвонил телефон. Генерал бросился к аппарату.
Товарищ генерал, уже по севшему голосу подполковника Сазонова Геннадий Рудольфович понял, что тот не с добрыми вестями. Только что передали через сеть фотографии убитого.
Мороз?
Без сомнения. Сообщить семье или вы сами?
Я с его женой не знаком. Пусть кто-нибудь из его близких друзей сходит домой, сообщит. Так, мне кажется, лучше будет. Только так... Почеловечнее... Что-то насчет Югова известно?
Не могут его найти. Вчера вечером после звонка вам он ушел из дома, попросив у жены сто рублей, потом она хватилась, что он и без разрешения еще сто взял. Может, собрался куда-то ехать? Трудно сказать. Утром намереваются объявить в розыск.
Почему утром? Немедленно надо.
Провинциальные проволочки. Они еще не решаются поверить и потому тянут.
Наши люди туда вылетели?
Так точно. С ночным рейсом. Еле-еле успели. Их уже после завершения общей посадки в самолет сунули. Специально трап возвратили.
Хорошо. Как только будет первый доклад с места, сразу сообщайте. У Соломина новостей нет?
Ждет начала рабочего дня. Только тогда. Он по автомобильным номерам собирается действовать.
Хорошо. Пусть тоже сразу звонит.
Генерал положил трубку и прошелся по квартире. Судьба майора Мороза больно задела его. Такой сильный и такой жизнерадостный. Был... И вот его уже нет. Суток не прошло, как разговаривали с ним. И никогда больше не будут разговаривать. И жена Мороза тоже никогда не услышит его голоса. Не дождется его домой из командировки, не предвещавшей никакой, казалось бы, опасности.
И вдруг Геннадий Рудольфович с непонятной тоской подумал вполне могло бы так случиться, что и его жена не дождалась бы мужа. Что толкнуло на преступление капитана Югова, если это был действительно он? Нет видимых причин. Вполне может так быть, что капитан расстроился из-за того, что Легкоступов позвонил начальнику их управления. Какой-то нервный срыв и решил отомстить? Но он мог бы отомстить не майору, а генерал-майору, виновнику своего положения. Что бы случилось тогда?