Вряд ли это им сильно поможет, если только оно не подбито золотыми слитками.
Софи укоризненно посмотрела на меня и повернулась к Джиджи:
Хорошо, я взгляну на него. Но это последнее на сегодня честное слово.
Я встала и тоже повернулась к Джиджи:
Давайте я взгляну на него, прежде чем вы вынесете его в примерочную. Я пойму, понравится оно Софи или нет.
Софи с благодарностью посмотрела на меня. Следом за Джиджи я вышла вон и вскоре шагнула в некое подобие офиса. Здесь на большом столе стоял компьютер в окружении тюля, атласных цветов, бисера, вуали, сетки и почти всех прочих форм свадебной атрибутики. Джиджи поманила меня за собой и закрыла дверь. На крючке за дверью, сделанный из старой простыни, некогда в красных розах, а ныне поблекших до бледно-розовых, висел чехол для одежды. Стоило мне его увидеть, как в ноздри мне ударил сильный запах гардений, словно кто-то помахал букетом у меня перед носом.
Чувствуешь запах? спросила я.
Какой запах?
Гардений. Он буквально бьет мне в ноздри.
Джиджи недоуменно подняла брови:
Единственное, что я чувствую, это запах нафталиновых шариков. Это платье было пересыпано ими, пока лежало в сундуке на чердаке. Я пыталась его проветрить, но боюсь, его придется профессионально обработать от посторонних запахов.
Я глубоко вдохнула, но ощутила лишь запах цветов. На мгновение мне почти показалось, будто я иду среди них по садовой дорожке.
Ты уверена?.. Я не договорила, потому что зазвонил телефон.
Подождете минутку? Мне нужно ответить на звонок, но я тотчас вернусь. Если хочешь, можешь отнести в примерочную это вон там, чтобы лучше рассмотреть его в ярком свете.
Я кивнула, и она подошла к телефону. Теперь от запаха гардений меня уже начинало мутить. Я протянула руку и сняла с крючка вешалку. Держа платье как можно дальше от носа, я понесла его в примерочную. Одежда Софи лежала там вывернутой наизнанку кучей, на которой, подобно этакому зоркому стражу, восседала ее древняя кожаная сумка с бахромой.
Осторожно повесив вешалку на крючок над большим, во всю стену, зеркалом, я наклонилась, чтобы поднять простыню, из-под которой виднелся чуть пожелтевший атлас. Схватив подол платья, я начала было поднимать ткань и тотчас застыла на месте, увидев в зеркале, что за моей спиной возник отчетливый образ молодой женщины.
Я отвела взгляд и, напевая про себя, начала поднимать простыню, все больше и больше открывая платье. Годы практики научили меня, что если игнорировать призраков, то они, за редким исключением, обычно сдаются и уходят.
Ты можешь видеть меня, сказала она, и моего плеча коснулась ледяная рука.
Я как можно громче запела песню Take a Chance on Me из репертуара моей любимой «АББА», пытаясь перекрыть голос женщины, которой тут было не место. Простыня доползла до верха платья. Я закинула ее за платье, чтобы лучше рассмотреть. У меня тотчас перехватило дыхание. Как сказала Джиджи, оно было простого покроя, но элегантное, все в свободных атласных складках и с тонкой кружевной накидкой. Добавьте к этому декольте, но не слишком откровенное, и небольшой плиссированный шлейф, и перед вами наряд для идеальной свадебной фотографии. Платье как будто специально было создано для миниатюрной фигуры, как у Софи, каждая его деталь на своем месте и не отвлекала от гармоничного целого. А чуть желтоватый атлас идеально оттенит цвет ее лица.
Почему ты притворяешься, будто не видишь меня?
Я снова сосредоточилась на платье. Слова женщины напомнили мне то, что однажды сказала мать: наш дар должен помогать другим, а не быть источником конфуза. Я не верила, что когда-нибудь доживу до того дня, когда я с ней соглашусь, но, оглянувшись на женщину-призрака, я невольно задалась вопросом о ее жизни или почему она все еще здесь.
Наши взгляды встретились в зеркале.
Да, я тебя вижу, медленно и очень тихо сказала я.
Комнату наполнил тяжелый вздох, после чего вновь потянуло свежим ароматом гардении. Она улыбнулась. Это мое платье.
В принципе, я поняла это в тот самый момент, как она здесь появилась.
Очень красивое.
Я знаю. Она нахмурилась, ее тонкие брови сошлись на переносице. Я ни разу его не надела.
На меня накатилась печаль. Она сдавила мне грудь, мои руки внезапно как будто налились свинцом.
Что случилось?
Я заболела. Сначала слегла с простудой, а потом Ее призрачные глаза встретились с моими Я умерла.
Извини, прошептала я, пытаясь расслабить отяжелевшие руки, и в упор посмотрела на нее: Почему ты все еще здесь?
Мое платье заслуживает того, чтобы его кто-то надел. Оно слишком красивое, чтобы превращаться в прах, лежа в сундуке, ведь оно было сшито для того, чтобы символизировать истинную любовь.
Я оторвала взгляд от платья и снова посмотрела на ее отражение:
Мне кажется, это платье идеально подойдет моей подруге. Она любит старинные вещи, и это платье будет ей особенно дорого. И я знаю, она будет в нем прекрасно выглядеть.
Девушка вновь улыбнулась. Печаль приподнялась, словно лодка на волне, оставляя лишь легкость облегчения. Наконец, сказала она.
Как тебя зовут?
Мэри Гибсон. Я жила с родителями и младшим братом на Куин-стрит. Это платье убрала в сундук моя мать.