Потому что нажал на курок. Однако Кейну пришлось признать, что Техасский Изменник оказался вовсе не таким уж злодеем. Скорее он напоминал провинившегося мальчишку. «И все же ему придется провести два года в территориальной тюрьме, — думал Кейн. — Джонни Эллисон заплатит за свои преступления, и никакие увещевания со стороны Дженни не убедят меня окончательно освободить его от наказания».
— Ему не так повезло, как Гилберту и Пруитту, — заметил Кейн.
Эту парочку оставили у шахты. Когда же Данза вернулся за ними, их и след простыл. Только небольшая лужица запекшейся крови указывала то место, где лежал Гилберт.
Тут Дженни вдруг нахмурилась, и Кейн спросил:
— Тебя что-то тревожит, не так ли? Дорогая, в чем дело?
Она пожала плечами:
— Неужели так заметно?
— Очень даже заметно. Так что же тебя тревожит? Дженни похлопала ладонью по постели:
— Иди сюда. Давай поговорим, Кейн.
Кейн осторожно присел на край постели и заглянул Дженни в глаза. Она же вдруг выпалила:
— Ты знал, что я предала тебя в Додж-Сити? Кейн ухмыльнулся и пробормотал:
— Предала? Мне кажется, ты преувеличиваешь. Дженни энергично покачала головой:
— Нет-нет, это правда. Но в тот момент я так не считала. Не считала, что предаю тебя. Все произошло… слишком быстро. Я просто не понимала, что нарушаю данное тебе обещание. — Она умолкла и посмотрела на него с мольбой. — Кейн, я так долго мучилась из-за этого. Я чувствовала, что серьезно подвела тебя, но не знала, как сказать тебе об этом. Ты понимаешь меня?
— Мне кажется, что я понимаю, почему ты так поступила, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Но объясни, почему ты не сказала мне об этом? Ты должна была сказать мне правду. Это избавило бы нас от многих . хлопот, Дженни.
— Каким образом? Бандиты Доусона все равно сделали бы то, что сделали. И ты бы сделал то, что сделал.
Единственным человеком, которого я могла бы избавить Гот хлопот, была бы я сама, потому что я ужасно из-за этого мучилась.
Кейн взял ее за руку.
— Дорогая, ты очень рассердишься, если я скажу, что знал об этом? — Не обратив внимания на ее возглас, он продолжал: — Я узнал об этом в тот вечер, в салуне «Одинокая звезда».
— Девушка из бара?! — воскликнула Дженни возмущенно. — Это она тебе рассказала?! Я так и знала, что мы с Данзой пришли слишком поздно и она успела тебе рассказать…
Кейн широко улыбнулся:
— Нет, ты пришла вовремя, и она тогда ничего не успела мне сообщить. Но позже, когда ты уснула, я вернулся в салун.
— Но почему ты промолчал об этом? — проговорила Дженни с обидой в голосе.
— А почему промолчала ты? — ответил Кейн вопросом на вопрос.
Дженни пожала плечами:
— Я боялась, что если ты узнаешь, то возненавидишь меня.
— Но в моей душе не было ненависти. Хотя порой, когда я думал об этом, во мне вскипало негодование. Особенно когда я давал тебе возможность признаться, а ты не признавалась.
У Дженни на щеках зарделся румянец.
— Наверное, ты считаешь меня малодушной.
— Напротив, я считаю тебя очень храброй и упрямой. Дженни кивнула:
— Верно, я ужасно упрямая.
— Упрямая, как Тихоход.
— Нет, Сьюки, — улыбнулась Дженни. — Я назвала мула Сьюки. — Она со вздохом откинулась на взбитые пуховые подушки, но тут же снова села и, пристально взглянув на Кейна, спросила: — Почему ты не сказал мне, что ты один из техасских рейнджеров? Ведь я считала тебя опасным преступником, и ты знал об этом, не так ли?
Кейн улыбнулся:
— Мне хотелось, чтобы ты меня боялась и была более покладистой. И еще… Если бы я посвятил тебя в свой секрет, разве ты поверила бы, что я дам твоему брату шанс начать новую жизнь?
— Я могла бы поверить, что его будут судить справедливо, — заявила Дженни. Немного погодя добавила: — А может, и не поверила бы.