Джул часто дышала и никак не могла избавиться от ночного видения. Конечно же, здесь не было никакого Джона Бличера, который действительно поцеловал ее однажды — это был робкий и неумелый поцелуй, и как только она выразила недовольство, он оставил ее в покое. А сейчас ее больное сознание превратило его в чудовище. В такое же, как Джеймсон Уилкс, как моряки, надругавшиеся над Канолой. «Нет, — думала она, — я должна смотреть фактам в лицо». Они изнасиловали ее, как настоящие звери. И наверное, это ожидало и Джул. Она не очень хорошо представляла себе, что это такое, и, впрочем, не хотела представлять. Ей вспомнился вдруг омерзительный моряк со спущенными брюками; она вздрогнула от отвращения и поспешно отогнала от себя невыносимые воспоминания.
Джул снова легла, натягивая простыню под самый подбородок. Что же делать? Конечно, с этого судна ей не удастся бежать. Но вот когда они приедут в Сан-Франциско… Вряд ли они будут относиться к ней как к заключенной. Наверняка во время торгов она сможет кричать, бороться и требовать справедливости.
Сколько таких же девушек похитил Уилкс? Скольких продал? Что стало с ними? А может быть, сейчас на борту есть еще пленницы?
Ответов, разумеется, не было.
Уже светало, когда Джул, измученная, наконец заснула. Она проснулась оттого, что почувствовала, как кто-то нежно гладит ее по руке. Сидевший подле нее Джеймсон Уилкс смутился, увидев, что она очнулась от сна.
— Не прикасайтесь ко мне, — прошептала Джул, отодвигаясь от него как можно дальше.
— Ничего не выйдет, — сказал он спокойно. — Я буду прикасаться к тебе, причем очень часто. Ты должна привыкнуть к этому и не бояться. Конечно, твоему будущему хозяину понравится, что ты невинна и несколько робка, но не думаю, чтобы он захотел тратить деньги на пугливую холодную девственницу.
Он снова протянул к ней руку. Джул, ничего не соображая, как разъяренная кошка, бросилась на него и расцарапала лицо. Для Джеймсона это было полной неожиданностью, так что он не смог сразу остановить ее. Придя в себя, он заломил руки девушки за спину. Сдерживая тупую боль, Джул молча кусала губы, чтобы не закричать.
Обычно спокойный голос Уилкса переполнился гневом:
— Если ты еще хоть раз попытаешься наброситься на меня, я приведу сюда трех самых развратных моряков и разрешу им ласкать и целовать тебя. — Он встряхнул ее и сжал так, что она не сдержалась — слезы брызнули из глаз. — Поняла?!
Она кивнула.
Джеймсон отпустил свою жертву и посмотрелся в зеркало.
— Ты до крови расцарапала мне лицо!
— Если бы могла, я убила бы вас! — прошипела Джул.
Он молча смыл кровь со щеки.
— Думаю, теперь я имею право наказать тебя. — Голос его снова стал спокойным. — Я вообще-то собирался дать тебе еще денек-другой…
Капитан молча подошел к кровати, а Джул в ужасе отшатнулась, прижимаясь к спинке.
Джул отчаянно боролась, но вскоре уже лежала на спине; руки ее были крепко привязаны к кровати. Джеймсон медленно стянул с нее простыню.
— Вот так, — сказал он. — Ты прелестна, Джулиана, — продолжал он, рассматривая ее.
Джул зажмурилась от стыда и унижения.
Она чувствовала, как его сухие холодные пальцы дотрагивались до ее груди, и извивалась, стараясь вырваться.
Джеймсон, улыбаясь, встал.
— Полежишь так, дорогая моя, пока мне не захочется тебя освободить. Когда ты станешь более сговорчивой, я развяжу тебе руки. Ладно, мне нужно кое-чем заняться, так что я останусь здесь, в каюте.
Он подошел к столу и раскрыл гроссбух. Она ощущала на себе его взгляд. Ей хотелось умереть.
* * *
Дни и ночи смешались в голове Джул. Она не могла точно сказать, сколько дней прошло с тех пор, как Джеймсон Уилкс похитил ее. Ей казалось, что четыре.