Только слышен какой-то рев, похожий на шум водопада, и на экране мелькают мелкие светящиеся крапинки.
— Замечательно, — вздыхаю я. — Спорим, вокруг на сотню километров нет ни одной мастерской по ремонту телевизоров, а если есть, так закрылась на Рождество.
— Старая ворчунья! — Папа отказывается признать поражение. — Я его быстренько починю.
Но телевизор упорно не желает чиниться.
— Ну и ладно, кому нужно смотреть дурацкий телевизор? Будем играть в разные игры, болтать и развлекаться своими силами. Устроим настоящее старинное Рождество в кругу семьи…
— Я завтра утром посмотрю в справочнике, — шепчет мне Анна.
— Конечно, дело, возможно, вовсе не в телевизоре, — говорит папа. — Может быть, испортился передатчик. Или обрыв на линии из-за сильного ветра…
— Того гляди, вообще электричество отключится, — говорю я. — Ни телевизора, ни тепла, ни света, ни еды…
— Ну, об этом тебе нечего волноваться. Ты и так давно уже ничего не ешь, — говорит папа.
Неожиданно он стал серьезным. И Анна тоже смотрит на меня. Господи, я не выдержу допрос в испанской инквизиции на тему питания, особенно сейчас. И тут звонит телефон — какое облегчение! Я бросаюсь к аппарату. Наверное, это Дэн. Интересно, давно они с семейством приехали? Не терпится узнать все его новости. Столько времени прошло! Интересно, его нелепая прическа не стала получше? Хуже-то уже некуда.
Но это вовсе не Дэн. Это какой-то горемыка пытается продать нам по телефону двойные оконные стекла. Он говорит так быстро, что я никак не успеваю его прервать, хотя все это совершенно бесполезно: в нашем коттедже хоть тройные стекла вставь, все равно теплее не станет, а изолироваться от транспортного шума тоже бессмысленно, на эту гнусную грязную гору заберется разве что какой-нибудь случайный трактор.
— Извините, вы зря теряете время, — говорю я и вешаю трубку.
— Что ж ты так с Дэном? — удивляется папа. — Я думал, он тебе вроде как нравится. Думал, может, ты из-за этого впала в меланхолию. Думал, он позвонит, ты и развеселишься.
— Значит, ты ошибся, только и всего, — говорю я. — Между прочим, это был не Дэн. Это какой-то тип, продающий двойные оконные стекла, понятно? Ладно, раз телевизора не будет, пойду спать пораньше.
Я вылетаю из комнаты и слышу, как Анна стонет: "Разве можно быть таким бестактным?", а папа бурчит: "Откуда же я знал, что это не Дэн? И почему, вообще, он не звонит Элли?"
Не знаю я, почему он не звонит. Я думала, в канун Рождества он станет названивать с самого утра, но — ничего подобного. Улучив минуту, когда папа, Анна и Моголь находятся наверху, я быстро поднимаю трубку — проверить, может, телефон тоже накрылся вслед за телевизором. Нет, работает. Позже Анна обзванивает все окрестности в поисках мастера, который согласился бы приехать и починить телик. Безуспешно.
— Не отчаивайтесь. Съезжу, приглашу Деда Мороза, — говорит папа и запрыгивает в машину.
— Я тоже хочу к Деду Морозу, — галдит Моголь, но папа велит ему оставаться с нами.
Сто лет проходит, а папы все нет. За это время вполне можно было сгонять в Исландию и обратно.
— Считается, что за городом готовит папа, — сердится Анна, взбивая яйца для омлета.
Время ланча давно прошло, и Моголь кричит, что умирает с голоду, а мы тихо свихиваемся от его воплей.
Я чувствую, что тоже умираю с голоду. Сегодня я сумела увильнуть от завтрака — просто сунула гренок в карман, когда никто на меня не смотрел, а потом потихоньку выкинула в мусорное ведро. Но омлеты у Анны такие пышные и сочные.