— Не тревожьтесь, сэр. — Олимпия взглянула вниз на Дрейкотта с ободряющей улыбкой и увидела чрезвычайно странное выражение на его лице: близорукие бледные глаза словно остекленели, а рот приоткрылся. — Вы себя плохо чувствуете, мистер Дрейкотт?
— Нет, нет, совсем нет, моя дорогая. — Дрейкотт облизал губы и продолжал таращить глаза.
— Вы уверены в этом? Вы выглядите так, будто вас вот-вот стошнит. Я с удовольствием предоставлю вам книги в другое время.
— И слышать не хочу о том, чтобы ждать другого дня.
Уверяю, я прекрасно себя чувствую. В любом случае вы возбудили мой аппетит по отношению к каждой крупице информации о легенде Золотого острова, моя дорогая, и я не уйду отсюда без дополнительного материала для исследований.
— Ну хорошо, если вы упорствуете… Итак, эта книга рассказывает об очаровательных обычаях легендарного Золотого острова. Меня всегда пленяли традиции и ритуалы чужедальних земель.
— Действительно?
— О да. Как светская женщина, я нахожу такие вещи весьма увлекательными. Особенно интересны ночные свадебные ритуалы обитателей Золотого острова.
Олимпия перелистнула несколько страниц старой книги, после чего случайно бросила взгляд на Дрейкотта.
Она подумала, что лицо Дрейкотта определенно выражало что-то странное, вызывавшее у нее чувство неловкости.
Она не могла поймать его взгляд — казалось, он сосредоточен на чем-то внизу.
— Вы сказали, свадебные ночные ритуалы, мисс Вингфилд?
— Да, и очень необычные. — Олимпия нахмурила брови, сосредоточиваясь. — Жених преподносит невесте большой золотой слиток в форме фаллоса.
— Вы сказали, фаллоса, мисс Вингфилд? — Дрейкотт говорил каким-то странным придушенным голосом.
И тут Олимпия со всей отчетливостью осознала, что их взаимное расположение позволяет Дрейкотту, стоявшему у подножия лестницы, беспрепятственно созерцать все детали ее туалета под юбкой.
— Боже мой! — Олимпия потеряла равновесие и ухватилась за верхнюю перекладину стремянки. Одна из книг, которые она держала, упала на ковер.
— Что-нибудь не так, моя дорогая? — быстро спросил Дрейкотт.
Олимпию бросило в жар от ужасной мысли, что она предоставила большую часть своих ног, одетых в чулки, для свободного разглядывания чужому мужчине.
— Все в порядке, мистер Дрейкотт. Я нашла все необходимые книги. Теперь я спускаюсь вниз. Вы можете отступить назад.
— Позвольте помочь вам. — Мягкие руки Дрейкотта прикоснулись к икрам Олимпии под ее муслиновыми юбками.
— Нет, прошу вас. Больше не нужно меня поддерживать.
Олимпия задыхалась. Ощущение мужских рук, лежащих на ее ногах, было совершенно незнакомо. Прикосновение Дрейкотта вызвало у нее чувство тревоги. — Чтобы избежать назойливых рук, она попыталась спуститься по другой стороне стремянки. Но его пальцы сомкнулись вокруг ее лодыжки, прежде чем ей удалось ускользнуть.
Олимпия попробовала выдернуть левую ногу, но попытка не удалась. Замешательство перешло в раздражение.
— Если вы освободите мне путь, мистер Дрейкотт, то я смогу сама спокойно спуститься вниз.
— Я не могу позволить вам упасть. — Пальцы Дрейкотта пробрались выше по ее ноге.
— Я не нуждаюсь в помощи.
Еще одна из книг с глухим стуком выпада из рук Олимпии на ковер.
— Пожалуйста, будьте так любезны, отпустите мою ногу, сэр.
— Я только стараюсь помочь вам, моя дорогая.
Теперь Олимпия рассердилась не на шутку. Она знала Реджинальда Дрейкотта многие годы и не могла поверить, что он способен действовать вопреки ее просьбе. Она взбрыкнула ногой, ударив Дрейкотта по плечу.
— Уф… — Дрейкотт отступил от лестницы, бросив на Олимпию оскорбленный взгляд.
Олимпия не обратила никакого внимания на обиду в его глазах и скатилась вниз по лестнице в вихре муслина.