– Если гонорары не считаются вашим собственным карманом, то что тогда?
– Дворянин с титулом, дорогая мисс Мэллоу, не работает с целью пополнить карман. Не тот стиль. Мы, лорды, слишком высокомерны, чтобы заниматься обычным мирским трудом ради денег. Другое дело трудиться ради того, чтобы заниматься благотворительностью, это благородное дело, ради него можно и попотеть. Нет, нам разрешается, конечно, драть три шкуры с квартиросъемщиков и держать их в трущобах, чтобы присвоить лишний грош. Это в порядке вещей. Но честно заработанные деньги оставлять себе не положено, от них следует избавляться немедленно.
– В ваших устах это звучит курьезно.
– Правда часто вызывает насмешки, вам это не нужно говорить. Ведь ваши книги именно об этом, не так ли?
– Никогда об этом не думала.
– Может быть, не думали, но написали именно так. Например, ваша леди Элисон Берлингтон, помните? Неграмотная особа, которая, желая скрыть свой недостаток, завела богатейшую библиотеку. А ваш Сидней Гринэм – наполовину дурак, наполовину свинья, – который не разрешал подавать свинину в своем доме, потому что имел несчастье начать карьеру на колбасной фабрике. Скрывал правду всеми силами, потому что считал свою работу унизительной. В любом случае традиция не позволяет оставлять себе потом заработанные деньги, так что я собираюсь отдать их любимой части населения – падшим женщинам.
Он сказал это как бы в шутку, но Пруденс знала, что решение помочь девушкам было вполне серьезно, и гордилась им.
– Где вы заведете свой Дом Магдалины – здесь или в Хэмпшире?
– Думаю, что в Хэмпшире, недалеко от поместья, чтобы иметь возможность присматривать за ним. Имею в виду управление делами – финансы, персонал и все прочее, в частности устройство дальнейшей судьбы подопечных девиц.
– Кстати о Малруни. Как прошли переговоры с Лукасом?
– Малруни собирает пожитки. Мы нашли ему неплохое место на церковной иерархической лестнице в приятном зажиточном городке, где он не Принесет большого вреда. Запугивать почтенных сквайров он не осмелится, тем более наказывать их дополнительным чтением Библии. Пусть собирает прихожан на свои проповеди, это укрепит его репутацию. Бухгалтерские способности он сконцентрирует на установке оконных витражей и покупке органа для церкви Св. Мартина. Так что его усилия не пропадут даром – будет что показать.
– Так вы планируете скоро переселиться в Хэмпшир в свое имение Лонгборн-эбби?
– Да, после окончания сезона.
– А-а. – Пруденс постаралась не показать разочарования.
– Конечно, буду часто бывать в Лондоне. Собираюсь приступить к своим обязанностям в палате лордов.
– Похоже, что мы увидим рождение нового лорда Дэмлера. А что станет с Дэмлером-поэтом?
– Ему придется корпеть над книгами и дальше, чтобы содержать молодых мамаш.
– Да уж. Имея столько подопечных дам самых разных категорий, вы, конечно, будете очень заняты.
– Но для вас я непременно буду выкраивать время, – сказал он с улыбкой. – И вы, надеюсь, когда-нибудь навестите меня в Лонгборн-эбби.
Это обещание немного успокоило Пруденс и помогло легче примириться с неизбежным расставанием.
ГЛАВА 8
Мистер Севилья нанес визит мисс Мэллоу через два дня после бала, но дома ее не застал – она уехала на прогулку с Дэмлером. Он зашел еще через пару дней, на этот раз она была дома, и он пригласил ее прокатиться с ним по парку. Пруденс согласилась, ей казалось, что это лучше, чем сидеть дома с Кларенсом, а ее спутник всячески старался развлечь свою даму. Севилья производил впечатление несерьезного человека, Пруденс раскусила его за пятнадцать минут: светский повеса, говорил он преимущественно о балах и прочих увеселениях в кругу избранных, о лошадях и модах.