В бой не вмешиваться, приказала волкам, вы у меня одни остались.
Одни, это правда.
А впереди стоит лич, щитом своих тварей накрывает, в бой снаряжает. Слева ходоки рычат неестественно, с губ пена ядовитая зеленая капает, но хуже всех твари. Много их, слишком много, и каждый в прошлом маг, а значит не с тупой нежитью дело имею, а с хитрой, коварной, ученой. Выберусь ли?
Свела ладони вместе, зажмурилась и крикнула, вливая силу ведьмовскую в заклинание свечения:
Meridiem!
И засиял яркий белый дневной свет посреди отравленного ночного леса. Взвыла нежить, упал ослепленный лич, ходоки забились в припадке на земле, и только тварям свет не помешал ничуть. Ну да ничего, для вас иная магия пригодиться.
И упав на колено, ударила ладонями оземь и прошептала:
Восстань!
И потянулись из черной мертвой земли яркие зеленые побеги, побежали вверх, оплетая нежить, сковывая по рукам и ногам тварей, в кокон укутывая лича, прорываясь среди врагов.
А я уже мчалась вперед, Сида и Хоен за мной по пятам.
Последний рывок, последний. На большее сил нет!
И ликующее чувство в изнывающей груди успела!
Успела!
Мы с волками вырвались на поляну, в то самый миг, когда охранябушка, стоял в середине прорисованного кровью круга и собирался сжечь себя и весь Гиблый яр заодно.
Он стоял в центре пятиконечной звезды, что заняла весь охранительный круг, запрокинув голову, раскинув руки, и медленно, нараспев читая заклинание Повсюду были останки его врагов, вражеской кровью он охранительный круг начертал, да такой, что и я, живая, с трудом через его грань переступила, волков чуть ли не силой загнать пришлось, преследующая нас нежить на ту же поляну примчалась. Но поздно уже мы успели! Мы перешагнули контур охранительного круга и теперь были в недосягаемости. Абсолютной недосягаемости для нежити. И та, осознав это, разразилась взбешенным воем, да выть могли уже сколько угодно. Вот они и выли теперь.
И маг, обернувшийся на вой взъяренной неудачей нежити, потрясенно глядел на меня, и с губ его сорвалось только:
Веся
Не ответила. Рухнула наземь, и дышала, пытаясь отдышаться хоть как-то. Рядом натужно хрипели волки, но они хоть стояли гордые. За пределами круга защитного, носилась и ревела от бессильной ярости нежить, да только охранябушка явно истинный архимаг, дело свое знал хорошо, от того никто и не мог прорваться через периметр, даже твари.
Веся!
Вмиг охранябушка рядом оказался, меня подхватил, усадил, флягу из-за пояса достал, поднес к моим губам И ох, как же рада я была воде ключевой, студеной. Да только всю не выпила, не одна же я тут была.
Волков напои, попросила задыхаясь.
Напоил. Так потрясен был, что и возражать не стал.
Потом ждал, пока отдышусь. И лишь после, тихо спросил:
Ведьма, ты письмо читала?
Нет, я встать попыталась, не с первого раза получилось, охранябушке помогать пришлось. А что там было?
Маг смотрел на меня со смесью гнева, ярости, недовольства и страха. Вот только не за себя он боялся за меня.
В письме? спросил хрипло.
И хотел было ответить, да передумал, лишь смотрел на меня, а в глазах столько боли.
О, попробую догадаться, я все еще за руку его крепкую держалась. Видать было там, что ты в столицу уехал, к друзьям верным, что теперь-то, когда я проклятие убрала, они-де с легкостью печать с тебя снимут. Угадала, охранябушка?
Промолчал, взгляд отвел.
А вот я молчать не стала.
Маг, прошипела разгневанно, вот скажи мне, будь так любезен, откуда ты взялся такой весь неправильный!
И на это отвечать не стал, лишь посмотрел в глаза мои, да во взгляде том боль плескалась такая, что и не передать. А я на него смотрела, и все понять не могла почему он такой? Почему?
Меня пожалел, да? спросила с горечью. Меня. А с чего бы, охранябушка? Откуда жалость-то?!
И на это ничего не ответил он мне.
Я вот только никак угомониться не могла.
На волков посмотри, охранябушка! не просила потребовала. Хорошо посмотри! Видишь, двое их осталось. Всего двое! А со двора моего полсотни вышло!
И заорать бы! По лицу ударить хлесткой пощечиной! До ума донести, хоть ударами, хоть словами обидными! А только смотрю на него, по щекам слезы градом, в глазах обида, и ни на крик, ни на удары, ни на слова обидные нет у меня сил.
Я вот только никак угомониться не могла.
На волков посмотри, охранябушка! не просила потребовала. Хорошо посмотри! Видишь, двое их осталось. Всего двое! А со двора моего полсотни вышло!
И заорать бы! По лицу ударить хлесткой пощечиной! До ума донести, хоть ударами, хоть словами обидными! А только смотрю на него, по щекам слезы градом, в глазах обида, и ни на крик, ни на удары, ни на слова обидные нет у меня сил.
Я же сказала тебе, маг, я все тебе сказала! слова вырывались с хрипом. Опасен ты, для себя ли, для других ли, но опасен! И то, что я опасность на себя взять решила так то мое решение, моя ответственность, моя, понимаешь?! Нет твоей вины в том, что печать на тебе, не твое это было решение, не твое желание! А вот снять ее я решила по собственной воле! И причины тебе объяснила! И правду сказала всю как есть! И Зачем, маг, зачем?!