Да дело прошлое.
Лес он лечит, все лечит. Со временем, но лечит. Лес это жизнь, и в этой жизни на смену павшему дереву, всегда придет новое, а сгоревшая сосна опадет сотнями семян из раскрывшихся шишек. Лес лечит, вот и меня вылечил, от любви и от вины, от горя и надежд. И лес учит прощать. Я простила. Себя простила, а его никогда не прощу!
Из бани вышла грустная, не к добру все эти воспоминания накатили, на носочках прошла к избе, по ступенькам поднялась, в дом вошла и вдруг почувствовала не так что-то. И не пойму что, но не так. Что-то такое странное, из прошлой жизни явственно, я бы даже сказала что-то сомнительное, вот только что?
Да дело прошлое.
Лес он лечит, все лечит. Со временем, но лечит. Лес это жизнь, и в этой жизни на смену павшему дереву, всегда придет новое, а сгоревшая сосна опадет сотнями семян из раскрывшихся шишек. Лес лечит, вот и меня вылечил, от любви и от вины, от горя и надежд. И лес учит прощать. Я простила. Себя простила, а его никогда не прощу!
Из бани вышла грустная, не к добру все эти воспоминания накатили, на носочках прошла к избе, по ступенькам поднялась, в дом вошла и вдруг почувствовала не так что-то. И не пойму что, но не так. Что-то такое странное, из прошлой жизни явственно, я бы даже сказала что-то сомнительное, вот только что?
Постояла, подумала.
Вышла из избы посмотрела на люд и нелюд притихший и поинтересовалась:
А у всех все хорошо?
На меня все смотрели странно. Маг только не смотрел, он молча ел, и глаз от тарелки не поднимал.
Эм неудобно как-то даже стало. Охранябушка, миленький, ты в порядке ли?
Маг есть перестал.
Русалки переводили взгляд с меня на него и обратно, от чего головы их лысые блестели в свете костра, кот ел, но судя по выражению его морды, что-то явно было не так. Домовой хихикал, но это явно от поганок, надо сказать лешему, чтобы приглядывал за ним, а то переест же, тогда вообще шалить начнет.
И тут маг голос подал:
Ведьма, оделась бы ты.
Я как стояла
Так и стала красная аки маков цвет. Маг! Елки-иголки, он же мужик! Еще и аристократ явно! Юркнула в избу, в зеркало на себя поглядела. Красная, как есть красная, и не мудрено в одном полотенце коротесеньком по двору разгуливаю! Стыдоба то какая! И чем только думала?! А просто русалки тут чуть ли не в исподнем, кот он свой, домовой тоже свой, Михантий опять же Ох стыдоба то какая
Когда домовой пришел звать вечерять, я отказалась. Нет, есть хотелось, очень хотелось, но как вспомню
Извиняй, домовой, не ко времени мне, заниматься нужно.
Домовой похихикал, и что-то мне подсказывает, что не поганки тому виной, да и вышел. Но и минуты не минуло, как в избу поднялся маг. Прошел к столу, учебники подвинул небрежно, и поставил передо мной поднос деревянный, небось сам и изготовил, на подносе хлеб, сыр, похлебка мясная да морковь варенная. Но на этом дело не кончилось.
Весь, я не знаю как у вас, лесных ведуний, но нас, магов, книги обычно читают вот так.
После чего взял и развернул мой учебник.
То есть я все это время книгу наоборот держала
А у нас так принято! не знаю, от чего возмутилась, но возмутилась.
Я так и понял, насмешливо ответил маг.
И ушел.
И я то думала мне до этого стыдно было. Ошиблась я. Теперь стыдно было так, что и словами не выразить.
Ела молча. Молча и зло. В печи хихикал домовой.
Пока сердилась, сама не заметила, как все съела, но вот на «спасибо» меня не хватило. Умылась у зеркала, месяцу время загадала, да и спать легла.
Едва в сон ведуний провалилась, обнаружила чащу на охоте. Охотиться моя зловредина очень любила, особенно на ведьмаков и магов. А уж если на двоих разом у нее вся душа пела. Сейчас такая охота и шла. На севере леса заповедного не цветущий, по причине того что солнце село, ромашки закрылись, чертил письмена магические ведьмак. На западе тем же самым занимался маг, да не простой, а хорошо знакомый мне Тиромир. Чертил сам, да рядом с ним сидел отец его Ингеборг.
Я ей устрою ведьмин суд, тварь подколодная! шипел маг. Я ей весь лес сожгу, тварь подлая!
Угомонись! прикрикнул на него последний архимаг королевства. Заратар один из сильнейших магов Побрани, его словам стоит верить Валкирин не хозяйка леса, она лишь прислуга у ведуньи.
Как интересно
И не только мне интересно стало, чаща и та прислушалась.
Тиромир же резко выпрямился, с ненавистью на отца поглядел и вопросил:
А ты молчать будешь? Маму на суд поволокли, а ты молчать будешь, да, отец? Всегда молчал, и сейчас промолчишь?
Архимаг молчать не стал, напротив приказал магистру:
Заткнись!
Псидел, глядя на сына, и добавил:
Славастену не обвинят, доказательств у них нет.
Ха-ха три раза. Доказательств нет, это правда, но ведьмам доказательства и не нужны несправедливость они видят. И злобу видят. И вину. И все что им требуется слово ведьмы. Я долго молчала, очень долго, все время боялась, что Лесная Сила правду проведает, последствий для себя опасалась но время страха прошло!
А если доказательств нет, почему мать до последнего лететь не хотела? прорычал Тиромир и палку отшвырнул, которой знак магический чертил, да не дочертил.