Оттащить в охотничьи избы, приказала я, помечая каждого из раненных защитников хлебной плесенью она и раны затянет, и меткой станет.
И вот после этого с чистой совестью рухнула обратно на траву спать и сил набираться.
Сквозь сон услышала сказанное охранябушкой:
Может в дом ее?
Нельзя, ответил леший. Она лесная ведунья, ей силу лес дает и земля.
Проснулась я от того, что рядом воняло зверски. Воняло так, что глаза резало, и дышать уже не хотелось вовсе. Хотелось сдохнуть не просыпаясь! Но едва я попыталась отвернуться, как запах стал сильнее.
Подавив рвотный позыв, распахнула ресницы и потрясенно посмотрела на охраняба, который держал у моего носа какой-то ужас, в котором явно пребывал экстракт всех ароматов разложения, которые вообще могли бы быть.
Нюхательных солей у тебя нет, пришлось импровизировать, сообщил мне раб, все так же невозмутимо травя меня отнюдь не благовонием.
Все, я проснулась! заорала не своим голосом.
Даже клюка дернулась с перепугу.
Точно? уточнил охраняб, вскинув бровь и не убирая пузырек.
Да точно-точно! подскочив, отодвинулась.
И огляделась вечерело уже. Надо же, почти сутки проспала. Но все равно мало было, после такого оно самое то еще бы поспать.
Я бы не будил, ничуть не усовестившись деянием, произнес тощий архимаг, но у тебя серебряное блюдце с яблоком уже часа два трезвонит, а преследователи там потихоньку лес твой рубят.
Что? потрясенно переспросила я.
Сжала клюку, да и рухнула обратно, поднимаясь вверх птицей. Птица была проверенная мой черный Мудрый ворон. Древний, ему лет триста было, от того и вселяться в него было проще всего, и с самим Вороном можно было между делом поболтать.
«Ты заповедный лес вчера по всему кругу увеличила, взлетая над деревьями, сообщила мне птица».
«Ой только и сказала я».
«Чего пугаться? Правильно сделала, похвалил меня мудрый друг. Русалки только рады. Кикиморы на Варговом болоте тоже. Люди не все».
И Ворон поднялся выше, почти под облака, позволяя мне увидеть, что заповедный лес дошел до стен Запядянки, и странные дела там творятся люди выкапывают ростки деревьев в лесу, да вокруг домов своих сажают, самостоятельно и самовольно увеличивая территории моего леса. И понять то их можно с территории Заповедного леса налоги не снимают, животные у меня на людей не нападают, и в целом безопаснее. Деревья мои правда рубить нельзя, если только не сухие, но ветки и валежник собирать можно так что люди по-своему, по-простецки, решили что раз такое дело, то грех не воспользоваться.
Но то люди простые, а властьимущим такое ой и не понравится, ой и шуму будет в смысле попытаются теперь меня замуж выдать, ох и попытаются.
«На запад лети, попросила я Мудрого».
Тому и лететь не пришлось, повернулся лишь, изменив направление полета, и я увидела Рубить они начали основательно за ночь подогнали из города даже не лесорубов лесопильные установки, теперь вот пытались пробиться через ядовитый кустарник, сплетенный покрепче иной корзины для переноски тяжестей.
«Основательно взялись» сказал Ворон.
Я бы кивнула, да он не услышит, а голосом ответить не могла отсюда, с высоты птичьего полета, я смотрела на стоящих в отдалении красивую рыжеволосую ведьму и высокого светловолосого магистра не ошиблась я вчера. Ох не ошиблась.
Я бы кивнула, да он не услышит, а голосом ответить не могла отсюда, с высоты птичьего полета, я смотрела на стоящих в отдалении красивую рыжеволосую ведьму и высокого светловолосого магистра не ошиблась я вчера. Ох не ошиблась.
«Ближе не подлетай заметят», сходу предупредила я Ворона.
«Меня-то!» начал он хорохорясь.
«Ближе не подлетай!» с нажимом повторила я.
И отпустила птицу.
Некоторое время так и сидела на земле, пытаясь осознать, что увидела.
Потом вдруг поняла спала я укрытой. На мне одеяло было, из дому принесенное, сверху шалаш с занавеской, видать от солнца поставил.
В смятении посмотрела на архимага тот кашеварил опять, в новом казане варя какие-то травы.
Раков принесли, сообщил он мне, и добавил, русалки на рассвете заходили.
«Мужика почуяли» мрачно подумала я.
Просто ко мне не приходили ни разу, водяной у них был главный, вот он да, захаживал по случаю, ну или я к нему.
Леший был? спросила у мага.
Был, кивнул он. Баба с ребятишками в порядке, покормил мясной похлебкой, оставил им хлеба и творога твоего, не серчай. Мужиков кого подлатал, кого полечил, кого похоронил Дороги они тебе были?
Что ответить-то?
Правду ответила:
Баба эта с детьми жена Саврана. Мужики из его охраны.
Архимаг покивал, доставая красных готовых уже раков на крышку, заместо блюда просто блюда у меня не было, и уточнил:
А Савран кто таков?
Грустно глядя на раба, тише, гораздо тише ответила:
А Савран сын кузнеца, это тот, у кого я тебя вчера купила, в обмен на проход по моему заповедному лесу.
И раки едва не упали на землю. Упали бы, но охраняб подхватил их в последний момент, удержал крышку, и с поварешкой в руке, обвинительно глядя на меня, произнес:
То есть они тебе никто!
Это был интересный вывод из всего мною сказанного.
Слушай, охранябушка, я поднялась, тяжело поднялась, за клюку свою придерживаясь больно уж мир нестабильным был, да пошатывался, понимаешь