Все резко прекратилось.
Долг вычтем из фишек твоего дружка.
Когда охранники ушли, Витька понял, что лишился всего добра: наручных часов, подвески с зубом твари, которую дядя подарил, единственной монеты. Тело превратилось в гнойный нарыв, жаждущий взорваться и выпустить из себя разъедающую изнутри ненависть и обиду.
Язык присох к небу, невыносимо хотелось пить.
Ток поганый предатель! Он все видел и пальцем не пошевелил, чтобы помочь.
Из переулка недалеко от него послышались голоса, кто то с кем то ругался. Витька прополз на четвереньках, выглянул из за угла, увидел ту самую троицу парней, в компании которых ему мысленно (а может в реальности?) удалось побывать. Двое из них лежали навзничь без сознания, либо куда хуже мертвые. А тот самый парень со странными глазами стоял рядом, пошатываясь, и отрешенными глазами рассматривал друзей. Напротив находились еще трое, все как на подбор высокие, с гладко выбритыми головами, у каждого над ухом татуировка с какой то надписью. Один из них толкнул парня ногой, и тот повалился рядом с остальными.
Ну чё, мажор, приехал?
Да, он никакой.
И чё? Сейчас ему башку проломлю.
Погоди, ты знаешь кто он?
Знаю. Поэтому и проломлю.
Парень медленно поднялся и, выпучив грудь, выругался на троицу. Витька не слышал, что именно он сказал, но слова показались его противникам очень обидными. Рассвирепев, они набросились на него и стали избивать.
Витька все еще ощущал невидимую связь с этим парнем, словно это его, Витьку, сейчас бьют. Схватив с земли кусок металлической трубы, он бросился на помощь.
Одному богу известно, откуда у него взялось столько сил, смелости, а главное, концентрации внимания. Удары противникам приходились точно в цель: в голову, в колено, в руку, сжимающую нож. При этом, Витька удивительно ловко уворачивался от ответных выпадов, словно весь мир вокруг замедлился.
Один из нападавших отправился в глубокий нокаут, второй, судя по звонкому хрусту, отделался переломом руки. Ну а третий оказался умнее собрал в охапку раненых друзей и сбежал.
Избитый парень находился в сознании и смотрел на Витьку изумленным взглядом.
Ты кто, блин, такой?
Со стороны Гума послышались крики, на помощь бежали какие то люди.
Лучше вали.
Витька не стал размениваться на вопросы. Нырнул в ближайший поворот и скрылся темноте.
Глава 6
Эли вбежала в туалет, заперла дверь. Упала на колени. Накопившаяся боль выплеснулась из нее фонтаном криков и слез.
По внутренним поверхностям бедер спускались кровавые полосы. Промелькнула мысль прекратить страдания самой, как сделала Базилика. Эли тут же прогнала мысль, вспомнив, что ждет самоубийц:
«Вечное скитание в океане темной воды, которая будет разъедать ядами тело изнутри и снаружи». Откровение Кипариса, глава 2, стих 15.
Состояние папы ухудшалось: жуткие боли не прекращались, кожа пожелтела, он стал проваливаться в небытие, бредил. Всю прошедшую ночь Эли не отходила от постели, пытаясь сбить жар холодными примочками с соком алоэ. К утру ему немного полегчало, он даже смог произнести пару слов:
Доктор Помоги
Только на смертном одре в его, впавших от мучений глазах, появилось наконец желание жить.
Эли с самого утра следила за главным въездом, но машина сталкеров не появлялась. Витька показался ей искренним, совсем непохожим на грязного варвара. Ему хотелось верить, и Эли поверила.
Он наверняка уже в пути, убеждала она себя. Вот-вот приедет.
Прочтя книгу, Эли поняла, что Витька хотел сказать ей. Он Гэтсби, она Дэйзи. Гэтсби любит Дэйзи, и готов ради нее даже на смерть.
Он обязательно придет.
Днем Эли попросила подругу матери Душицу присмотреть за папой. Предстояла судьбоносная встреча, наверное, самая важная в ее жизни знакомство с будущим женихом. О приглашении в дом к самому Агроному накануне сообщил жрец Ямс. Эли просила перенести встречу, пока папа не поправится, но Ямс дал понять, что отказывать Агроному нельзя.
«Это воля самой Богини».
Перед уходом Эли поцеловала папу в горячий лоб. Он взглянул на нее с такой мольбой в глазах, что она с ужасом представила, будто видит его в последний раз. Бросилась ему в объятия.
Папочка, потерпи. Еще немного осталось. Ты поправишься.
Он промычал что то невнятное ей на ухо.
Тебе уже пора, Душица настойчиво, но без грубости выпроводила ее в коридор. К Агроному нельзя опаздывать, а за отцом я присмотрю, не волнуйся.
Не хочу уходить. Хочу остаться с ним.
Душица вытерла слезы с лица Эли и по матерински улыбнулась. После случившегося с Базиликой Эли стала для женщины отдушиной, словно в ней та видела отражение погибшей дочери. Эли дружила с Базиликой с детства, они вместе ходили на уроки по земледелию, вместе играли в дендрарии. Два года назад над Базиликой надругался дружинник Гортранса. Не сумев пережить позор, подруга прыгнула с крыши и разбилась насмерть прямо под окнами Эли. Тот страшный день запустил черный водоворот событий в ее жизни, унесший позднее маму, дядю Петра и теперь подобравшийся так близко к папе.
Если он приедет, я дам тебе знать, сказала Душица вполголоса.
Откуда вы
Женщина приложила палец ко рту и шикнула, не позволив ей договорить.