Я никуда не езжу. И по утрам занят с девяти до одиннадцати. Можете принести свои бумаги сюда в любое время начиная с одиннадцати.
Черта с два! Клайверс опять засверкал глазами, а потом вдруг снова гоготнул. Га-га-га! И умолк. Можете приезжать. Вид у вас никак не ослабленный.
Вулф повторил терпеливо:
Если вы их не привезете или не пришлете, я их не увижу и потому оставлю требование в силе. А между прочим, почему эти документы приходят вместе с «Беренгарией» в дипломатической почте?
Потому что я так распорядился. Восемь дней назад, в понедельник, ко мне пришла молодая женщина. Ее привел мой племянник Где-то они познакомились Она представилась дочерью Гилберта Фокса и потребовала денег. Я не стал с ней ничего обсуждать. Обыкновенная шантажистка. Я велел ее выставить. Девица слишком красива, чтобы быть еще и честной. Но потом я на всякий случай написал в Лондон, чтобы мне прислали мои бумаги. Сегодня вечером они будут здесь.
А когда вы заплатили? Я имею в виду долг.
В девятьсот шестом или седьмом. Не помню. Я не заглядывал в эти бумаги двадцать лет.
А кому вы отдали деньги?
Подписи в расписке стояли от всех.
Ладно. Бумага у вас есть Расписка осталась у человека по фамилии Коулмен и по прозвищу Резина. Это ему вы отдали деньги?
Клайверс открыл было рот и снова закрыл. Помолчал. Потом произнес:
Я и так сказал вам достаточно. Завтра вы увидите чек, подписанный мной к оплате, подписанный получателем платежа и погашенный банком. Он посмотрел на свой пустой стакан. Раньше не пробовал американский лагер. Хорошая вещь.
Вулф нажал на кнопку:
В таком случае почему бы не обсудить это немного раньше? Я не пытаюсь устроить вам перекрестный допрос, лорд Клайверс. Я просто хочу понять. Это был Коулмен?
Да.
И сколько вы ему отдали?
Двести тысяч фунтов стерлингов с лишним. Миллион долларов. Он приехал По-моему, он приехал в июле Примерно через год после моего вступления в наследство Значит, в девятьсот шестом. Требовал бог весть что. Бо́льшая часть наследства не подлежит продаже, это майорат. Он слушать ничего не хотел. В конце концов мы сошлись на миллионе долларов. Для того чтобы собрать миллион, мне, разумеется, требовалось время. Он уехал в Штаты и вернулся через два месяца с распиской, подписанной всеми участниками договора. Мой адвокат хотел отослать ее назад для подтверждения подписей, но Коулмен сказал, что он и так с трудом уговорил их согласиться на миллион, и я побоялся поднимать заново этот вопрос.
Где он сейчас?
Не знаю. Больше я его не видел, никогда ничего о нем не слышал. С какой стати? Вопрос был решен, страница перевернута. Меня и сейчас все это мало интересует. Если он прикарманил деньги, им не следовало так доверять ему и отправлять одного с их распиской. На лице его появилось сомнение. Должен сказать, что, когда неделю назад явилась эта девица Фокс, я принял ее за шантажистку, но когда вчера пришел Харлан Сковил, я засомневался. Сковил всегда был человеком прямым таким уж он уродился, и не думаю, что даже за сорок лет он мог стать шантажистом Когда вечером мне сказали, что он убит, я понял, что дело нечисто, но не мог рассказать полиции то, чего не знаю сам, а то, что я знаю, это мое личное дело.
Значит, Сковил с вами встретился? Вулф потер переносицу. Любопытно
Нет, мы не встретились. С утра я уехал. А когда вернулся, мне передали, что он спрашивал обо мне. Клайверс сделал глоток. Сегодня, когда принесли ваше письмо, я опять подумал про шантаж. Если бы я обратился в полицию, то, поскольку Харлан убит, огласки было бы не избежать. Единственное, что оставалось, это встретиться с вами. Вам ведь нужны только деньги, а у меня, несмотря на все революции и налоги, еще кое-что осталось. Я ни на минуту не поверил, будто вы готовы оставить меня в покое, если я покажу вам расписки. Вы хотите денег. Судя по тому, что я вижу, вы не какой-нибудь жалкий прохвост. Он повернулся к глобусу, ткнув в него пальцем. Взять хотя бы глобус. Самый лучший из всех, какие я видел, и стоит уж наверняка фунтов сто. В два раза больше, чем глобус в моей библиотеке. Плачу три тысячи за эту лошадь в обмен на расписку Линдквиста.
Вот уж в самом деле. Вулф вздохнул. Снова лошадь. Очень жаль, сэр, что вы упорно не хотите понять, что я не намерен продать вам лошадь. Хотя мне в самом деле нужны деньги. Это глобус компании «Гушар», и таких, как этот, они сделали всего несколько штук. Он вдруг резко выпрямился. Это мистер Уолш сказал вам, что Линдквист нуждается?
Клайверс оторопел:
Черт возьми, как вы об этом узнали?! Он оглянулся. Уолш здесь?
Нет, здесь его нет. Я не узнал, а спросил. Мне сказали, что утром мистер Уолш заходил в отель «Портленд». Значит, вы с ним разговаривали. Вы не до конца откровенны, лорд Клайверс. Когда вы пришли сюда, вы знали, что мистер Уолш не получал денег и не видел никакой расписки.
Я знаю только то, что он так сказал.
Вы ему не поверили?
Я никому не верю. Черт возьми, я сам постоянно лгу! Я же дипломат! Он снова трижды гоготнул. Га-га-га! Послушайте. Забудьте про Уолша, с ним я сам разберусь. Раз уж я приехал, я должен покончить с этим делом. С Уолшем мы договоримся. Сковил да примет Господь его душу! мертв. Это дело полиции. Что касается Линдквистов, я дам им за лошадь две тысячи, а вы получите свою долю. Мисс Фокс позаботится о себе сама: она молода, красива и прекрасно обойдется без моих денег. Это, насколько я знаю, все. Если хотите найти Коулмена и что-нибудь из него вытряхнуть отлично, но сделать это будет непросто. Он человек жесткий, хитрый. Вряд ли он изменился. Бумаги можете посмотреть завтра утром, но ни привозить, ни присылать их я не собираюсь. Не придете сами пришлите своего помощника. Я ему все покажу, и мы сможем договориться о деньгах для Линдквистов и расписке. Хотя за лошадь хватило бы и тысячи фунтов. Как?