Моя кровь, еще несколько секунд назад ледяная, теперь вскипает и бурлит под покровом кожи. Не будь я настоящая леди, у меня хватило бы ума привлечь его внимание и спросить, какого черта происходит.
Но здесь я этого не сделаю. Не стану на глазах у людей, которые способны обеспечить карьеру моего мужа или разрушить будущее, ради которого он работал всю свою жизнь, устраивать сцену.
Марин отслеживает мой взгляд и быстро формулирует проблему, которую я отказываюсь озвучить.
Та женщина с темными волосами? Марин кивает в их направлении. Она фотограф. Ее стиль очень похож на стиль Бранта. Думаю, она всего лишь его большая поклонница. Постоянно ходит в «Беркшир», пытается уговорить нас стать ее посредниками.
Как ее зовут? Возможно, это мой единственный шанс узнать ее имя.
Клара Бриз, говорит Марин.
Выжигаю это имя у себя в мозгу и повторяю про себя снова и снова на случай, если оно понадобится в будущем.
Она только что глазела на мой портрет, говорю я, сама не понимая, зачем признаюсь в этом Марин и значит ли это хоть что-нибудь. Высказанная вслух, проблема похожа на глупость, из-за которой не стоит заводиться.
Марин усмехается.
Возможно, думает, что ты красивая.
В глубине души отмечаю ее объяснение как слишком простое и оптимистичное, чтобы унять мое беспокойство.
Она встречается с женщинами, добавляет Марин. И только с женщинами. В любом случае, это беда. Она снова сливается с толпой.
Смотрю ей вслед и вижу, что ко мне пробирается муж.
Ты как, в порядке? спрашивает он, оказываясь рядом. Я задыхаюсь от знакомого запаха, врывающегося в легкие, того самого чувственного, с ароматом дерева, одеколона, что доставлял мне удовольствие, потому что напоминал о доме.
Улыбаясь, я быстро киваю, потому что теперь мне гораздо лучше, чем пять минут назад.
Само собой. А ты?
Конечно.
Муж внимательно меня изучает.
Если чувствуешь себя неважно, только скажи, говорит он. Мы сразу уедем.
Не говори ерунды. Это твой вечер. И я в полном порядке, не вполне искренне уверяю я.
Лицо у Бранта сияет, хотя лишь только вполовину той мощности, что он включал для Клары. По крайней мере, теперь я знаю, что он не ее тип.
Согласен, вечер прекрасный, и мы ждали его очень долго, говорит он, но я не перестаю удивляться тому, что самый изысканный объект стоит прямо передо мной.
Он наклонятся, и его губы касаются моих, а пальцы легко скользят по щеке.
Ты не просто моя муза, добавляет он. Ты мое все. Без тебя ничего этого не было бы.
Год назад я бы поверила ему, как верила всегда.
Не знаю, смогу ли верить ему снова после того, как нашла в прошлом месяце в его комоде фотографию маленькой светловолосой девочки с глазами Бранта цвета морской волны. Снимок был спрятан в кожаной обложке органайзера.
Брант снова целует меня, кончиками пальцев проводит по моей руке и пожимает ладонь.
Только что прибыл Моффатт, и его карманы выглядят тяжеловато. Наверное, стоит поздороваться
Он улыбается мне, ожидая понимающей усмешки. Принужденно улыбаюсь, и сердце мое сжимается.
Кивая, он предлагает мне согнутую в локте руку.
Идем со мной. Я вас познакомлю.
Бóльшую часть взрослой жизни я провела, следуя за этим мужчиной по базарам Марокко, скалам Греции, древним руинам майя и райским уголкам Амазонки. Я покидала Манхэттен единственный дом, который знала, потому что он просил. А потом в его родной дыре, в глуши Стиллуотер-Хиллз в штате Нью-Йорк, создала наш собственный островок семейного уюта. Я не обращала внимания на грызущую тоску по дому, никогда не оставлявшую меня. Каждый вечер готовила его любимые блюда и научилась разделять его предпочтения в джазе. Когда я чувствовала, что ему требуется разрядка, то занималась с ним любовью, даже если была не в настроении. Когда засиживался по ночам, носила ему кофе, а если слишком долго горбился за компьютером, с головой уйдя в редактирование, разминала плечи.
Чего я так и не сумела ему дать, так это полноценной семьи.
Меня убивает мысль, что это могла сделать другая женщина.
Держа его под руку и скрывая собственные тревоги, чувствую себя мошенницей, а он представляет меня магнату по торговле недвижимостью Роберту Моффатту и его потрясающе красивой молодой супруге, светской львице Темпль Ротшильд-Моффатт. Третий триместр беременности нисколько не мешает ей демонстрировать платье от Версаче и туфельки на шпильках высотой в шесть дюймов.
Брант с Робертом негромко беседуют; Темпль извиняется передо мной и отходит, и я снова осматриваю зал, останавливая взгляд на каждом смазливом личике.
Тонкая, как сигарета, блондинка в накидке из искусственного меха.
Педантичная брюнетка с ярко-красными губами и в очках с прозрачной оправой.
Светская львица с сиреневыми волосами, украдкой бросающая взоры на моего супруга.
Любая из них может оказаться ею.
А может, и нет.
Наверняка мне известно только одно: все мои мысли направлены на поиски ответа, кто же она.
Ладонь Бранта соскальзывает на мою талию. Он привлекает меня к себе. Зал кружится, дыхание становится прерывистым, лоб пощипывает от пота.
Извините, говорю я, вмешиваясь в их разговор и показывая, что мне нужно выйти. Раньше у меня не случалось истерик, но сейчас я уверена, что вплотную приблизилась к первой.