«Флотоводцы» Северного флота, не имея никаких доказательств того, что АПЛ «Курск» затонула в результате столкновения с иностранной подводной лодкой, из-за своей безграмотности обвинили английских и американских подводников в причастности к трагедии «Курска». В качестве доказательства своей бредовой версии «профессионалы подводного дела» превратили косяк трески в «неопознанный подводный объект», лежащий рядом с затонувшей АПЛ «Курск», а морскую медузу в «полупритопленный аварийно-сигнальный буй» английской подводной лодки. «Профессионалы» Северного флота не знают, что при заполнении отсеков подводной лодки забортной водой резко уменьшается ее остойчивость. Если в этих условиях подводная лодка соприкасается с грунтом, из-за малой метацентрической высоты и возникшей силы реакции грунта у подводной лодки появляются большие крены и дифференты. Повреждения на корпусе аварийной АПЛ в этом случае появляются не от «воздействия пера руля иностранной подводной лодки», а от воздействия неровностей морского дна или собственных конструкций корпуса. «Глубокая борозда» на правом борту «Курска» ниже ватерлинии в районе 2-го отсека возникла не от столкновения АПЛ с иностранной подводной лодкой. После удара о грунт и взрыва боевых торпед К-141 как игрушка «Ванька-встанька», раскачивалась на правый и левый борт и при этом имела инерцию переднего хода. Большой валун на дне Баренцева моря или правый носовой горизонтальный руль оставил свою отметину на корпусе АПЛ «Курск» в виде борозды, а не мифическая иностранная подводная лодка, которая после столкновения с «Курском» ремонтировалась в норвежском порту Хоконсверн.
Разве профессионалы морского дела могут не знать того, что если спасатели устанавливают связь с отсеками затонувшей подводной лодки с помощью звукоподводной связи, то ответ от подводников в этом случае следует ожидать не в виде «стуков по корпусу АПЛ», а в виде гидроакустических сигналов или сообщений по звукоподводной связи АПЛ. Если на затонувшей подводной лодке не работают гидроакустические станции, подводники в отсеках не услышат тех, кто пытается установить с ними связь в автоматическом режиме с помощью гидроакустических технических средств. Может ли человек дома слушать радиопередачу, если в квартире у него есть радиорозетка, но нет радиоприемника? Своими лживыми заявлениями о сигналах SOS с борта АПЛ «Курск» «флотоводцы» Северного флота утверждали, что это возможно. Они утверждали, что на автоматический вызов гидроакустическими средствами связи со спасательного судна подводники АПЛ «Курск» отвечали «ударами по корпусу АПЛ». При нахождении спасательного судна вблизи затонувшей АПЛ и работе гидроакустических средств связи в режиме открытой телефонии подводники в отсеках затонувшей АПЛ могут разобрать передаваемую речь спасателей. Почему же спасатели не работали в режиме открытой телефонии? А если они применяли такой вид связи, то почему же не смогли определить происхождение и природу тех сигналов, которые зафиксировали надводные корабли Северного флота? Вопросы, на которые у должностных лиц Северного флота один ответ: «Мы сделали все для того, чтобы спасти экипаж АПЛ «Курск».
Руководство Северного флота давно уже утратило контроль за фактической боеготовностью флота. Они не знали того, что в июле 2000 года при проведении тренировок спасателей в «тепличных условиях», на малой глубине, экипажи автономных спасательных подводных аппаратов АС-34 и АС-36 из-за своей слабой профессиональной подготовки и технического состояния подводного аппарата не смогли пристыковать его к тренажеру комингс-площадки учебной затонувшей подводной лодки. Они не знали того, что за всю мировую историю спасательных работ не было ни одного случая, когда бы при фактической аварии подводных лодок живых подводников спасали подводные аппараты «сухим способом».
Руководители Северного флота не знали, что подводный спасательный аппарат АС-32 спасателем не является. Он не может осуществлять стыковку со шлюзовыми устройствами подводных лодок. Этот аппарат предназначен только для поисков затонувших объектов и присоединения воздушных шлангов к эпроновским выгородкам подводных лодок. На АПЛ «Курск» устройство эпроновских выгородок таково, что AC-32 не мог своими манипуляторами открывать лючки эпроновских выгородок и присоединять какие-либо шланги. Это мог сделать только водолаз. Почему же с момента перевода спасательного судна «М. Рудницкий» в часовую готовность к выходу в море на него вместо АС-32 не погрузили подводный аппарат АС-36, который может осуществлять эвакуацию подводников с затонувшей подводной лодки? Почему АС-36 доставили к месту катастрофы АПЛ только 17 августа в искореженном и поломанном виде? Вопросы, вопросы и еще раз вопросы, на которые у руководителей Северного флота второй ответ: «У нас не было водолазов-глубоководников, об этом все знали, поэтому задавайте свои вопросы Москве».
Руководство Северного флота давно уже утратило контроль за фактической боеготовностью флота. Они не знали того, что в июле 2000 года при проведении тренировок спасателей в «тепличных условиях», на малой глубине, экипажи автономных спасательных подводных аппаратов АС-34 и АС-36 из-за своей слабой профессиональной подготовки и технического состояния подводного аппарата не смогли пристыковать его к тренажеру комингс-площадки учебной затонувшей подводной лодки. Они не знали того, что за всю мировую историю спасательных работ не было ни одного случая, когда бы при фактической аварии подводных лодок живых подводников спасали подводные аппараты «сухим способом».