Бенджамин Бриттен. А концертный зал «Снейп-Молтингс», один из лучших в стране. Когда проходит Альдебургский фестиваль, музыка звучит по всей округе: в городе, в местных церквях повсюду. Со всего мира съезжаются известные исполнители, просто рай земной. Если вы приедете, то Смутившись, я осекся.
То что? Она со смехом подбросила сумочку на коленях. Что тогда, Алан?
Ну я, вообще-то, хотел сказать если вы приедете, то я бы вас пригласил. Мы с друзьями иногда туда отправляемся всей компанией.
Было бы славно, серьезно ответила она. Я бы с удовольствием.
После антракта мистер Хайтинк с неменьшим профессионализмом приступил к Итальянской симфонии Мендельсона. Наши соседи слева ушли, очевидно, их интересовало только выступление Фу Цуна; Карин переложила на освободившееся кресло пальто и сумочку и, так сказать, подготовившись к бою, с еще большим увлечением отдалась музыке. Исполнение было прелестным. Всю первую часть ликующе распевал дрозд (как говаривал мой отец), во второй торжественно брели паломники, а мне хотелось чего-то более проникновенного. Я был готов витать в эмпиреях, но Мендельсона занимало другое: он декорировал бальную залу, и, должен признать, с королевской роскошью. Безусловно, плохой классической музыки не бывает, так что грех жаловаться. Как ни странно, мне очень понравилась сюита Яначека, которая завершала концерт. Прежде я ее не слышал; чистое звучание духовых инструментов полнилось неожиданным теплом и живостью, до которых, по-моему, Мендельсону было далеко. Я присоединился к аплодисментам и восторженным выкрикам публики, смутно надеясь, что нам исполнят еще что-нибудь на бис, но этого не случилось.
Карин пришлось встать, чтобы пропустить людей из середины ряда, но потом она снова уселась в кресло и не поднималась до тех пор, пока зал почти не опустел. Наконец она сказала:
А сейчас, увы и ах, придется возвращаться.
Зато сколько впечатлений! Карин, это вы замечательно придумали. Мне очень понравилось. А вам?
Ах, Алан, вы еще спрашиваете?!
Простите, тут и впрямь спрашивать не стоит. Ну, что сейчас будем делать? Выпьем кофе? Перекусим?
Да, только недолго. Ох, как нелепо. Неужели сейчас можно говорить о еде?
Можно просто поговорить. Вы же все это время молчали.
По-вашему, обычно я слишком много говорю?
Нет-нет, вы добрая душа, которая не вянет круглый год. Я просто хотел сказать, что нам с вами не представилось возможности поговорить.
Так и быть, я отработаю ваш хлеб.
За скромным ужином (меня уже начинало волновать состояние моего кошелька) в небольшом ресторанчике по соседству Карин прекрасным мелодичным голосом говорила о всяких пустяках: о Копенгагене, о друзьях, об отпуске прошлым летом в Голландии, о вязании, о кулинарии, о садоводстве. Речь звучала будто птичьи трели, облеченные в слова, не имеющие никакого значения. Я заслушался и готов был слушать ее бесконечно. Я попросил ее поговорить и она говорила. Беседовать о музыке не хотелось, и Карин благоразумно не затрагивала эту тему.
Неожиданно она спросила:
Значит, вчера вы видели меня в Королевском саду?
Да. Unter der Linde[47].
О, тогда вы видели меня с Инге и ее девочкой.
Может быть. Я видел с вами еще одну девушку, наверное Инге, но, поскольку мы с ней не знакомы, точно утверждать я не могу. А вот маленькую девочку не помню, но в парке их было много.
А. Да, мы с ними пошли в Королевский сад.
А сколько лет дочери Инге?
Три года, почти четыре.
Так, давайте-ка разберемся. Инге ваша подруга, так?
Она моя соседка, живет этажом ниже.
Она замужем?
Нет.
Ага, ясно, улыбнулся я. И у нее есть дочка.
Да. Она отвернулась и позвала: Tjener![48]
Она попросила подошедшего официанта принести еще кофе; потом добавила в чашку сливок и сахара, размешала, попробовала и сказала:
А еще есть человек, который хочет на ней жениться, и она, кажется, согласна.
Рад за нее. Он отец девочки?
Нет.
И он не имеет ничего против нее?
Это обязательно?
Нет, что вы! Просто мне было бы не очень приятно. Точнее, очень неприятно. Безусловно, обстоятельства у всех разные, я не знаком ни с Инге, ни с ее женихом, ни тем более с дочерью. Надеюсь, они будут счастливы вместе. Дайте мне знать, как пройдет свадьба. Ну, если захотите мне написать. Кстати, Карин, с вашего позволения, можно я буду вам писать? А если я пришлю вам письмо, вы на него ответите?
Vielleicht. Помолчав, она воскликнула: Ах, какой чудесный вечер! Жаль, что мне пора. Пора возвращаться. Не знаю, как на свадьбу, но домой я сейчас точно пойду.
Как, уже? Еще же очень рано! Прошу вас, задержитесь. Я вас провожу, не волнуйтесь.
Нет, мне пора. Но вы можете проводить меня до остановки всегдобуса.
Когда я подавал ей пальто, она заметила мое отражение в зеркале:
Алан, вы помрачнели! Почему вы так серьезны? В чем дело?
Прошу прощения. Если честно, я задумался о концерте Моцарта. Первая часть в некотором отношении очень сложна, правда?
Warum?[49]
Ну, это ведь не обычная соната, за ней очень трудно следовать. Хотя, может быть, именно поэтому я так наслаждался концертом.
Она обернулась, подняла голову ко мне я до сих пор вижу перед собой ее лицо с полураскрытыми губами. На миг мне почудилось, что она меня поцелует. Она сосредоточенно подыскивала слова, а я встревоженно глядел ей в глаза. Хозяин ресторанчика протиснулся мимо нас и распахнул дверь.