Ах, как он был хорош собой! Картинка! Блондин с голубыми глазами, стройный и улыбка кинозвезды. Внешность его все затмила, я прыгнула в его объятия без оглядки Это была всепоглощающая страсть! Безумная! Костер! Пламя! Голова в процессе не участвовала. Меня несло по волнам.
Борис сделал мне предложение, попросил позвать в гости своих мать и сестру. Отпраздновать помолвку он хотел у меня. Конечно, я согласилась. Накрыла стол, сбегала в парикмахерскую, нарядилась, надушилась, украсилась комплектом с сапфирами. Очень хотела понравиться будущей свекрови.
Они все пришли: Боря, его мать, сестра и угрюмый мальчишка, младший брат, о котором он ранее никогда не упоминал. Мамаша, Раиса Ивановна, женщина со злыми глазами, пыталась казаться любезной. Но у нее это плохо получалось. Она расспрашивала о квартире, интересовалась, не прописан ли в ней кто-то еще, кроме меня. Было очевидно, что маманя ищет сыну богатую невесту. А я, влюбленная по уши, дала ей понять, что обеспечена выше макушки. Потом Раиса Ивановна отошла в туалет, остальные сидели за столом, не помню, о чем говорили. Вдруг врывается будущая свекровь, швыряет на стол два паспорта, мой и Сталины.
Какой она устроила скандал, как меня обзывала, потом скомандовала:
Борис! Уходим!
Жених безропотно поспешил за фурией, ушел, ни разу не оглянувшись.
Сестра с братом следом посеменили. Я дождалась, пока они исчезнут, зарыдала, потом вытерла слезы и решила вычеркну Бориса из своей жизни. А через месяц мне стало понятно: я беременна. Передо мной не возник вопрос: от кого? После Петра я вступала в интимные отношения только с Борисом. Я не переходящий из рук в руки приз. В положенный срок родилась девочка. Я назвала ее Танечкой. Мне всегда нравилось это имя. Конечно, Петя узнал о моем положении, спросил:
Помощь нужна?
Я гордо ответила:
Сама справлюсь.
Он улыбнулся.
Ты отчаянно гордый кузнечик. Когда поймешь, что устала, звони. Помни, я несу за тебя ответственность. Но не хочу мешать самостоятельности отважной девочки. Не забывай я всегда рядом. Есть лишь одна просьба: когда в следующий раз соберешься замуж, расскажи мне, кто у нас жених.
Я пообещала это сделать, но мыслей о свадьбе в голове не держала, сообщать Борису о том, что он стал отцом, не собиралась. Зачем? Сама способна содержать малышку. Но потом случилась неприятная история: мою девочку обозвали незаконнорожденной, употребили нецензурное слово. Мне стало понятно: если в метрике ребенка не появится в графе отец имя, то Танюшу и в садике, и в школе будут оскорблять бабы-идиотки, которые гордятся в своей пустой жизни только одним: они родили детей в законном браке. Я безумно любила свою дочь и поэтому на волне гнева и обиды совершила ошибку, которая в третий раз перевернула мою жизнь.
Глава сорок вторая
Аня закашлялась, я подала ей кружку с водой.
У вашей бабушки определенно был литературный талант, заметил Сеня.
Волкова отодвинула от себя пустую чашку.
Она любила писать стихи, письма. Но я не знала, что бабуля написала автобиографию.
Наверное, Ксения Федоровна не хотела, чтобы дочь и внучка знали о ее судьбе правду, предположила я, но тогда непонятно, с какой целью она все это написала.
Возможно, в самом конце найдется ответ на твой вопрос, мягко произнес Дегтярев. Анна, вы можете читать дальше?
В третий раз перевернула мою жизнь, повторила Волкова, я вызвала Бориса на встречу, попросила его записать дочь на себя, честно объяснила, почему это нужно, пообещала, что никогда не подам на алименты.
Лицо «принца» вытянулось, он жутко испугался, стал мямлить, нести чушь, потом сбежал. Мне стало противно, я позвонила Пете, поехала к нему, рассказала все, кроме того, что я на самом деле не Сталина, а Лена Рыбина. Моего настоящего имени Аристов не знал. Я наврала ему, что просто не понравилась Раисе, потому что поспорила с ней. Он рассердился.
Почему ты не сказала мне? Зачем решила связаться с идиотом? Запишешь его отцом, а он потом предъявит права на Танюшу. Слава богу, что он испугался. Через пару дней я решу проблему. Ты станешь вдовой. Танюша обретет покойного отца.
Я поразилась.
Как ты это устроишь?
Он меня обнял.
Не забивай свою прелестную голову неинтересными проблемами. Важно влезть на вершину, а как ты ползла к ней, должно остаться тайной.
Прошло несколько дней. Петя попросил меня приехать. Я вызвала няню Ангелину, девушку моих лет. Она была совсем бедная, одинокая, работала медсестрой в каком-то убогом месте, получала две копейки. Я для нее стала тем, кем Сталина когда-то для меня: отдавала ей свои вещи, угощала вкусной едой, платила за присмотр за Танюшей, отвела к своему парикмахеру. Лина старалась на меня походить. Со спины ей это удавалось: одинаковые прически, фигуры. Лицо, конечно, было другое.
Я поразилась.
Как ты это устроишь?
Он меня обнял.
Не забивай свою прелестную голову неинтересными проблемами. Важно влезть на вершину, а как ты ползла к ней, должно остаться тайной.
Прошло несколько дней. Петя попросил меня приехать. Я вызвала няню Ангелину, девушку моих лет. Она была совсем бедная, одинокая, работала медсестрой в каком-то убогом месте, получала две копейки. Я для нее стала тем, кем Сталина когда-то для меня: отдавала ей свои вещи, угощала вкусной едой, платила за присмотр за Танюшей, отвела к своему парикмахеру. Лина старалась на меня походить. Со спины ей это удавалось: одинаковые прически, фигуры. Лицо, конечно, было другое.