А вот она заперта! Открой!
У Ксении вытянулось лицо, она крикнула:
Лена!
Мама быстро прибежала, бабуля сделала ей выговор:
Объясни ребенку, что всякая игра имеет предел. Я не против позабавиться поиском несметных богатств в скромной спальне. Но желание засунуть нос во все мои вещи это уж слишком. Уведи Анну, объясни ей правила поведения со взрослыми.
Мама отвела меня в детскую и попросила:
Сделай одолжение, не транслируй посторонним глупость о наличии в семье золотой казны. Кое-кто может поверить в эту чушь. К нам залезут воры, ничего не найдут и квартиру от злости подожгут.
Я испугалась, пообещала держать рот на замке, но спросила:
Мамулечка, а что в той шкатулке?
Она вздохнула.
Не знаю! Мне ее тоже открывать никогда не разрешали.
Аня замолчала.
Но после кончины Ксении Федоровны вы изучили содержимое шкатулки? предположила я. Она раза в два больше той, что была у моей бабули.
После похорон Ксении Федоровны мама не сразу ее комнату разбирать стала, пояснила Аня, наверное, года три-четыре прошло.
Ого! воскликнула я.
Волкова положила руки на стол.
Квартира огромная. Нас двое. Места полно. Мама просто заперла комнату бабушки. Я сначала думала, что она так сильно горюет, не может на ее вещи смотреть. А теперь мне кажется, что она здорово боялась Ксении Федоровны. Так сильно, что, даже похоронив бабушку, не решалась ее спальню освободить. У них вообще были такие отношения
Аня поджала губы.
Плохие? прямо поинтересовалась я.
Волкова погладила шкатулку.
Нет. У нас в доме очень редко возникали конфликты. В основном скандалы из-за меня случались. Ксения Федоровна настаивала, чтобы я в восемь вечера всегда возвращалась домой, а в девять уже лежала в кровати. Пока я была маленькой, это условие выполнялось. Но в десятом классе я взбунтовалась. Веня Реутов, мой одноклассник, собрал всех на свой день рождения, начало было в девятнадцать часов, отмечали в клубе. А мне в двадцать дома уже надо находиться? Да никогда. Я проплясала до полуночи, вернулась в квартиру, а там! Мама в слезах, бабушка красная от злости, с ремнем в руках. Никогда ее такой не видела. Ксения налетела на меня и давай орать:
Где шлялась?
Я возмутилась.
Почему ты так разговариваешь?
Немедленно отвечай! завопила бабка.
Немедленно ты отвечай, парировала я.
И пошел у нас лай. До утра гавкали друг на друга. Я бабушке спуску не дала, объяснила, что я выросла, в девять вечера спать не лягу. А если на меня визжать будут, уйду из дома, спрячусь так, что меня не найдут, даже если всю милицию на ноги поставят. И в прихожую бросилась. Бабуля за мной, схватила, к себе прижала.
Нет! Не пущу! Извини! Очень за тебя переживаю. Боюсь, вдруг тебя кто обидит. Вокруг много злых людей.
И заплакала. Я тоже зарыдала, мы помирились и договорились: если я где задерживаюсь, то всегда звоню домой и говорю:
Я жива, здорова, в гостях нахожусь.
Анна встала и начала ходить по нашему офису.
Понимаете, бабуля по менталитету была как танк. Едет на человека, а на башне транспарант развевается: «Знаю, что для тебя лучше. Не возражать. Жить, как я велю». Но я не собиралась во всем ей подчиняться, отстаивала собственное мнение и право на личную жизнь. Да, я наделаю ошибок, но это будут мои косяки. Я не хочу избегать глупостей, которые бабушка в юности творила. Ее неправильные поступки не мои неправильные поступки. Я плохо объясняю, да?
Наоборот, очень хорошо, возразила я, многие люди, наломав до тридцати лет кучу дров, не желают подобного опыта для своих детей, отсюда и система запретов. Но вы правы: ошибки бабушки это не ваши ошибки. Нельзя бороться с тем, чего не совершали.
У мамы была другая позиция, пожаловалась Аня, велит ей бабушка в девять сидеть у телика, дочь в кресле устроится, в экран уставится. Она никогда со старухой не спорила, не высказывала свое мнение, во всем угождала матери, что та приказывала, то и делала.
Аня дернула плечом.
После похорон через год мы приехали на могилу порядок навести. Мама чуть в обморок не упала.
Жасмин! Ужас!
Я удивилась:
Мамуля, очень красивый куст, пахнет восхитительно. Но он растет не у бабушки на могиле, с соседнего участка ветки тянутся.
Мама на скамеечку села.
Беги к сторожу, пусть спилит. Бабуля терпеть не могла жасмин. Запрещала его в дом приносить, говорила, что эти цветы приносят несчастье. А сейчас она лежит около вонючего куста.
Я села рядом с ней.
Ксения Федоровна умерла, ей все равно. А соседи нам за спиленный жасмин вломят.
Мама расстроится, всхлипнула Елена Петровна, она меня обожала, на все ради дочки была готова. Я обязана сделать так, как ей нравится. Мамуля на дух не выносила жасмин.
Пришлось ей напомнить:
Она покойница, не может гневаться.
Через год я опять на кладбище поехала. Нет жасмина! Мне объяснили, что он засох, соседи срубили остатки. Но я уверена: это моя мама несчастный куст втихаря погубила. Она даже после смерти Ксении Федоровны исполняет ее волю. Мамуля бабулю обожает, как живую.
Глава двадцать пятая
Аня подняла крышку шкатулки.
Похоже, она сделана в Китае. Вон сколько драконов вырезано.
У моей бабушки была такая же, но меньшего размера, уж не первый раз заметила я, она мне рассказывала, что в середине прошлого века СССР и Китай связывала нежная дружба. По радио часто исполняли песню «Русский с китайцем братья навек. Крепнет единство народов и рас. Москва Пекин, Москва Пекин, идут, идут вперед народы» Вроде так она звучала. А в магазинах в изобилии торговали китайскими товарами. Полотенца, халаты, посуда все отличного качества, использовались десятилетиями, почти не старились. И такие шкатулки продавались любого размера, цвета, китайцы их делали из дерева, пластмассы, камня. Моя бабуля там хранила ключ от гардероба, где стояла жестянка с семейной кассой, три коробочки с сережками, заколка для волос и браслет все из ракушек. Куплены украшения были в Пицунде, во время отдыха на море. А у Ксении Федоровны что?