Я сдалась и больше не интересовалась своими корнями. Но та беседа запала мне в память и подсказала идею бизнеса, которым я сейчас занимаюсь. И вот я решила сделать мамуле подарок составить родословную, подумала, что она очень обрадуется. Каждому человеку ведь хочется знать правду о своих предках.
Аня опустила глаза и замолчала.
Елена Петровна не пришла в восторг от вашей идеи? предположила я.
Волкова сложила руки на груди.
Она понятия не имеет о моих поисках. А я как-то выждала момент, когда мама ушла по делам, залезла в ящик стола, где хранятся документы. Маминых там полно, есть и мои. А от бабушки осталось только свидетельство о смерти.
Странно, заметил Дегтярев.
Люди обычно хранят тьму всяких старых удостоверений, справок, добавил Сеня, как минимум в том ящике должно находиться свидетельство о браке вашей бабушки и о разводе, ее метрика, аттестат об окончании школы, диплом о высшем или специальном образовании.
Я занимаюсь составлением родословных, напомнила Аня, и всегда разговор с серьезным клиентом, не с «аристократом», начинаю с вопроса: «Какие документы есть у вас дома?» Вы не поверите, что порой мне показывают. В одной семье сохранились карточки на хлеб времен блокады Ленинграда, в другой мне показали приглашение на бал времен Пушкина. Кое у кого чемоданы всякого разного. И есть минимальный набор, который есть у всех: документы родителей. Если они живы, это паспорта, если умерли свидетельства о смерти. Бумаги о браке, разводе, завещания. Аттестаты, дипломы, трудовые и сберкнижки народ все хранит. А у нас ничего! Я была рада, что хоть фамилию бабули выяснила Бузурукинская.
Не Волкова, как Елена Петровна? заинтересовалась я. Странно.
Бузурукинская, повторила Аня.
Не вижу пока ничего удивительного, воскликнул Кузя, Ксения Федоровна вышла замуж, записала дочь на отца.
Анна нам только что сообщила, что бабушка категорически не хотела говорить о дедушке, напомнила я, женщина так себя ведет, если мужчина ее насмерть обидел. Сомнительно, что Ксения дала дочке фамилию, которая вызывала у нее неприятные воспоминания.
Ну, это только начало рассказа, дальше еще интереснее, пообещала Аня. Я стала искать Бузурукинскую Ксению Федоровну и
Девушка сделала паузу.
Не Волкова, как Елена Петровна? заинтересовалась я. Странно.
Бузурукинская, повторила Аня.
Не вижу пока ничего удивительного, воскликнул Кузя, Ксения Федоровна вышла замуж, записала дочь на отца.
Анна нам только что сообщила, что бабушка категорически не хотела говорить о дедушке, напомнила я, женщина так себя ведет, если мужчина ее насмерть обидел. Сомнительно, что Ксения дала дочке фамилию, которая вызывала у нее неприятные воспоминания.
Ну, это только начало рассказа, дальше еще интереснее, пообещала Аня. Я стала искать Бузурукинскую Ксению Федоровну и
Девушка сделала паузу.
И быстро выяснила, что женщина с такими данными скончалась, когда мне было около двух лет.
Так, протянул Дегтярев.
Бузурукинская не самая распространенная фамилия, продолжала Аня, я не нашла ни одного человека с такой.
Возможно, несмотря на уникальность данных, имелась все же еще одна женщина тезка вашей бабушки, предположил Леня.
Аня подняла бровь.
Бузурукинская Ксения Федоровна? И день рождения у нее шестнадцатого марта, как у бабушки?
Это уж слишком, согласился Леонид.
Глава третья
Аня открыла сумку и вынула папку.
Бабушка терпеть не могла фотографироваться. И что уже совсем удивительно, у нас нет альбомов со снимками.
Они в каждой семье есть, воскликнул Сеня, толстые такие, с обязательными отпечатками из советских лет. В детские сады и школы на Новый год, на выпускные вечера всегда приглашали фотографа. Родители покупали стандартные снимки и бережно их хранили. Свадьба. Рождение детей. Похороны. Все события непременно запечатлевались. Фотоаппарат считался дорогой техникой, но многие граждане его приобретали, потом в ванных комнатах проявляли пленку, печатали снимки.
А у нас нет альбомов, повторила Аня, удивительное дело, до какой степени дети порой нелюбопытны. То, что мама не собирает фотографии, я поняла лишь недавно, когда стала искать ее предков. Вернее, у нас есть «летопись», связанная со мной. Детский сад, школа. Мне сейчас двадцать два года, поэтому в раннем детстве меня не снимали на телефон. Мама и бабушка не имели мобильных с камерами.
Аня вздохнула.
Я на самом деле оказалась крайне нелюбопытной. О работе бабушки вообще ничего не знала. Да и маминой службой не интересовалась. Ксения Федоровна была связана с медициной, мама работает в поликлинике, но я никогда у нее там не показывалась. Она до сих пор трудится, мы финансово вполне обеспечены. Но дорогие телефоны они не покупали. Бабушка говорила, что никогда не поймет, как пользоваться телефоном без кнопок, еле-еле от наборного диска отвыкла. У нее так и осталась «раскладушка». Нет у меня ее снимков. Но, проявив настойчивость, я раздобыла несколько фото бабушки. Вот копии не очень хорошего качества, но вы все поймете.
Аня положила на стол лист.
Здесь хорошенькая, круглолицая молодая блондиночка, которая получила в положенный срок свой первый паспорт, его в СССР выписывали в шестнадцать лет. Перед вами фото для паспорта, найденное в архиве, и там же добыто второе. Бабушка спустя время «серпастый, молоткастый»[2] потеряла, ей выдали другой. И вот снимок из него.