И время указано: час Овцы[18]. Успеваю.
Мигеру я отправил домой, помогать О-Сузу по хозяйству. Отправляясь в гости к Камбуну, я взял безликого с собой и приказал стоять неподалеку, на виду у Камбуна. Обязательно на виду! Пусть хорошенько рассмотрит тебя, сказал я, пусть приметит, каков ты, как самурай примечает смазливую певичку. Нам это только на пользу. У Мигеру чесался язык спросить, зачем из него певичку делают, но он не спросил, а даже и спросил бы, так я все равно бы не ответил. Когда визит закончился, Мигеру проводил меня до управы и уже там, у ворот, я строго-настрого запретил ему следовать за мной.
Что еще? Подарок сенсею?
Вот теперь ломай голову: преподнести Ясухиро Кэзуо коробку со сладостями, от которых отказался Ивамото Камбун достойный поступок или недостойный? Я открыл коробку: один ряд мармелад из красных бобов, второй ряд пирожные из клейкого риса, завернутые в листья сакуры.
Достойный, решил я. Не пропадать же добру?
2. «Он опознал этого человека?!»
Ворота. Привратник.
Служанка с метелкой из перьев. Слуга принимает у меня плети.
Все повторялось, только без Цуиёши и Мигеру. Захоти сенсей что-то продемонстрировать, придется ему показывать на мне больше не на ком. Отлично, я готов.
Комната с фамильным оружием. Чайный столик.
Сенсей.
Изменилось только настроение. Два дня назад я блуждал в потемках, но теперь увидел впереди свет. Что же до Ясухиро, его прическа сегодня была в идеальном порядке, мешки под глазами исчезли, а белки́ глаз утратили красноту. Широкие складки темно-зеленого, расшитого серебряными лилиями кимоно, казалось, складывались в уступы и ущелья величественных гор. Хоть картину с учителя пиши! И у чая вкус другой: букет осени, а не морская горечь.
Я заметил ваш неподдельный интерес к моей скромной демонстрации, как бы невзначай обронил Ясухиро, когда со всеми заверениями, благодарностями и взаимными комплиментами было покончено. Как вы еще молоды, Рэйден-сан! Боюсь, на кого-то постарше я бы не произвел такого впечатления.
Он наполнил мою чашку, я с поклоном взял ее обеими руками. Ароматный пар щекотал ноздри.
О, Кэзуо-сан! Ваша демонстрация была более чем впечатляющей. Я впервые видел, как человека рубят стальным мечом! Это бесценный для меня опыт.
Я не соврал сенсею. В ночном саду он рубил циновки, не живых людей.
Боюсь, что мои жалкие потуги лишь блеклая тень мастерства наших предков. Ваш восторг согревает мне сердце, но древнее искусство ныне утеряно. Пращуры считали, что меч душа самурая. Это скорее поэтический образ, но иногда меня мучат сомнения. Не утратили ли мы частицу души, отказавшись от боевых мечей? Хотите взглянуть на них поближе?
Вы слишком добры ко мне, Кэзуо-сан! Это большая часть для меня, недостойного
Поднявшись на ноги, Ясухиро жестом велел мне оставаться на месте. Два шага, скользящих как по льду и вот сенсей бережно снимает с подставки мечи, большой и малый, оба в черных ножнах. Возвращается к столу, кладет перед собой; коснувшись серебряной защелки, извлекает из ножен большой меч. Слышен тихий шелест с таким звуком движется змея в жухлой траве.
Блеск металла. Я невольно подался вперед.
Длина клинка два с половиной сяку[19]
Волнистый муар старинной ковки. Совершенный в своей простоте.
Клинок изогнутый, без долов
Бритвенно-острый даже на вид. Тронь лезвие останешься без пальцев!
Цуба[20] прорезная, с изображением Комаину, собаки-льва
Накладки из серебра. Рукоять обтянута кожей ската
Оплетка черным шелковым шнуром. Сейчас такую делают дорогим самурайским плетям.
Ножны покрыты черным лаком
Узор в виде стрекоз.
Настоящее совершенство, не правда ли?
Полностью с вами согласен.
В наши дни не носят стальные мечи. Боятся. Не умеют владеть ими, как должно. Но отголоски тех времен, случается, долетают до нас. Вы слышали о цудзигири?
«Смерть на перекрестке»? Проба меча на живом человеке?
Ясухиро был удивлен моей осведомленностью, хотя виду не подал.
Я не ошибся в вас, Рэйден-сан. Что ж, если вам известна эта забытая традиция Вы, без сомнения, легко поймете, что произошло с тем каонай, о котором вы рассказали мне в свой предыдущий визит.
Кто-то пробовал на нем меч?
Да. Такой же меч, как эти.
Убрав большой меч в ножны, сенсей положил его рядом с малым, так и не покинувшим своего чернолакового убежища.
Фамильный, как ваши?
Разумеется. Новые мечи сейчас не куют.
Да, конечно. Я понимаю, что происходит, Кэзуо-сан, я не понимаю другого. Если меч душа самурая, зачем осквернять его порченой кровью безликих?
Раньше меч тоже пробовали не на князьях. Нищие, бродяги, крестьяне. Случайные прохожие. Преступники. Даже трупы, привязанные к шесту. Кстати, убитый каонай Он ведь был не один такой, правда?
Никакой тайны я сенсею не открою. По городу и так ползут слухи.
Да.
И что, ни одного свидетеля? Кто-нибудь видел убийцу?
Мой слуга.
Он опознал этого человека?!
Нет. Убийца скрыл лицо под тряпкой.
Я повторил слова Мигеру:
Как презренный каонай.
Долгое время хозяин дома молчал, размышляя о чем-то своем. Поднял, покачал в руке бурый чайник из пористой обожженной глины, похожий на трухлявый пень. Саби, вспомнил я слова настоятеля Иссэна. Естественность, скрытая в несовершенстве. Ваби, обыденность. Простота и воздержанность. Сибуй сочетание этих двух качеств. Без сомнения, чайник Ясухиро обладал всеми тремя достоинствами. Что же до югэн намека, недосказанности то ничего такого в чайнике не было. Разве что оставалось загадкой: пуст он или полон?