Я не позволю вам упасть, девочка, обещаю.
Как ни странно, эти слова успокоили ее. Его руки лежали на ее талии, и сквозь тонкий муслин она чувствовала исходящий от них жар. И силу. Она же видела его мускулы вчера утром. Если кто и сможет посадить ее в седло, так это мистер Бреннан. Кроме того, чем дольше она колебалась, тем острее сознавала, что солгала по поводу своего умения скакать верхом.
– Хорошо, – сказала она, глубоко вздохнув, – я готова.
Не успели слова слететь с ее губ, как она была уже в воздухе. Мускулистые руки посадили ее на лошадь с такой же легкостью, с какой ласточки садятся на подоконник. К ее удивлению и радости, она сумела ловко перекинуть правую ногу через седло и прочно в нем уселась.
Когда Хелена оправила свои юбки и все, что оставалось Бреннану, – это закрепить стремя для ее больной ноги, она взглянула на него, ликуя. Это был триумф. Он одобряюще улыбнулся:
– Ну что ж, похоже, вы действительно умеете скакать на лошади. Или хотя бы уверенно сидеть в седле.
Комплимент совсем вскружил голову Хелене. И правда умеет. Она держится в седле так же, как восемь лет назад, когда ее нога еще была здоровой. Хелена заметно повеселела. Она взобралась на лошадь! Не без посторонней помощи, конечно, и еще неизвестно, что может случиться при езде, и все же она это сделала!
Радость Хелены передалась мистеру Бреннану. Его глаза так же озорно горели, как летом в Свен-Парке, когда он ее поддразнивал. Затем он сосредоточился на том, чтобы помочь ей вдеть в стремя больную ногу, и обхватил ее лодыжку.
– Мне следовало бы предупредить вас, что мы поедем верхом, чтобы вы надели подходящую юбку, – пробормотал он. – Эта коротковата для езды.
Хелена увидела, что ее нога выглядывает из-под задравшегося подола. Она тщетно попыталась одернуть юбку, но та была слишком коротка и не прикрывала полностью икру. Бреннан не смог устоять перед соблазном. Он медленно провел рукой вдоль лодыжки до икры, как будто проверяя, насколько сильна ее нога.
– Девочка моя, а вы уверены, что справитесь? – Хелена внутренне сжалась при одной мысли о том, что его пальцы обхватили ее увечную ногу, – высохшие мышцы вполне можно прощупать через тонкий чулок. И все же его прикосновение, мягкое, почти ласкающее, волновало ее. Она почувствовала жар, исходящий от его пальцев. Что, если он проведет ими выше, до коленки, а потом туда, где заканчиваются чулки, ведь он наверняка ведет себя так со своими любовницами? Если он станет ласкать ее бедра так же нежно, как сейчас гладит ее икру, от подвязки и дальше, туда, где он сможет спрятать свои пальцы и…
Лицо Хелены горело. Как она могла подумать об этом? Мама была права. Она всегда говорила, что стоит леди нарушить одно из правил поведения, остальные разлетятся в стороны, как брызги.
– Я… я надеюсь на это, – пробормотала она. – А теперь, будьте любезны, отпустите мою ногу. Мы можем двинуться в путь. Вы же сами говорили, что дело срочное.
Бреннан убрал руку, и на его лице появилась усмешка.
– Да, это правда. Но даже в спешке мужчина не должен пренебрегать шансом узнать, что находится под юбками у хорошенькой женщины.
Наглец подмигнул Хелене и отправился к своему огромному коню. Какая дерзость! Словно он догадался о ее непристойных мыслях. Безхомнения, это самый отъявленный бесстыдник из всех, кого она встречала!
И почему его слова вызвали такие… интересные картины в ее воображении? Эти видения стали еще ярче, пока она наблюдала, как мистер Бреннан садился на лошадь, – мускулы на его ногах, обтянутых брюками, напряглись, и он в мгновение оказался наверху. У Хелены пересохло во рту, когда его упругий зад опустился в седло, – с той же легкостью, с какой, возможно, его любовницы садятся к нему на колени. Она не должна об этом думать.