Девушка тем временем приступила к осмотру раненого бока Мейнарда, но не успела она снять повязку, как на плечо ей легла костлявая рука леди Хэрриет, более похожая на клешню. — Скажи, он будет жить?
Линни сидела на корточках, поэтому ей пришлось смотреть на бабку снизу вверх.
— Я очень на это надеюсь, — сказала она, хотя ее продолжали снедать сомнения, а потом добавила: — Но нам всем надо горячо за него молиться.
Это был не совсем тот ответ, какой бабка ожидала от нее услышать, но, по счастью, в караулку вошел отец Мартин, и внимание старой леди переключилось на священника.
Линни принялась наставлять Норму, как правильно перевернуть Мейнарда и обмыть его раны, не беспокоя при этом изуродованную руку, но служанка была невнимательна и вертела головой — уж больно ей хотелось узнать, о чем беседовали леди Хэрриет и отец Мартин.
— Нам всем нужна ваша помощь, святой отец, — сказа старуха. — После того, как вы вознесете молитвы во здравие нашего любимого Мейнарда, мне бы хотелось вместе помолиться в часовне. Хотя небеса и не совсем справедлив к нам, я тем не менее полна решимости прослушать утреннюю мессу.
Отец Мартин посмотрел на леди Хэрриет изучающим взглядом. Он чувствовал некий скрытый смысл в ее слова но не мог взять в толк, на что намекала старая леди. Тщательно подбирая слова и растягивая фразы, священник сказал:
— Если таково ваше желание, миледи… Кстати, да позволено мне будет высказать предложение. Хотя вы и не вер; те, что Линни обладает даром целительницы, она, на мой взгляд, куда лучше…
— Может быть, вы и правы, но, как видите, ее здесь нет, — отрезала леди Хэрриет. Она положила ладонь на руку священника и с силой сжала пальцы. — Итак, святой отец прочитайте ваши, молитвы, после чего мы проследуем с в ми в часовню, а Доркас будет нас сопровождать.
Отец Мартин открыл было рот, чтобы задать вопрос леди Хэрриет, но передумал и рот закрыл. У них за спиной сто; стражник, который сопровождал женщин от самой башн а двое других, одетые в алые с черным туники де ла Мане расположились поблизости. Придав лицу соответствующ случаю постное выражение, отец Мартин прошел к изголовью раненого и положил руку на его пылающий лоб. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа… Пока замковый капеллан возносил молитвы создателя заклиная его вернуть здоровье Мейнарду де Валькуру, Линни занималась куда более прозаическими вещами. Она орабатывала раны брата, ухитряясь при этом вникать в молитвы и находить в них успокоение, которое так требовалось ее измученной душе. Успевала она и поглядывать сторонам и заметила, что все, кто собрался в плохо освещенном помещении караулки, склонили в молитве головы — даже Фрайан. Все, за исключением солдат в черно-красных туниках, которые внимательно следили за каждым ее движением.
«Они смотрят на меня, полагая, будто я Беатрис, — подумала девушка. — Они знают, что скоро их лорд на мне женится и отведет меня к брачному ложу».
На Линии волной нахлынула печаль, и она в сильнейшем волнении попыталась отыскать взглядом сестру. Они с Беатрис видятся сегодня в последний раз — и бог знает, когда увидятся, снова. А ведь они с сестрой никогда не разлучались — даже на день! Ах, добрая, милая Беатрис — она единственная из всего их семейства по-настоящему любила ее и заботилась о ней.
Когда отец Мартин закончил читать молитву и все склоненные головы разом поднялись, на Линни снова еще более мощной волной обрушилась паника.
«Не уходи! — хотелось ей крикнуть во весь голос. — Не оставляй меня, Беатрис!»
Можно было подумать, что сестра услышала этот молчаливый крик: на ее измазанном сажей личике отразилась точно такая же мука. Несчастных сестер разлучали, даже не дав им возможности как следует попрощаться.
Забыв обо всем, Линни стала приподниматься с колен.