— Эдгар дожидается посланцев де ла Мансе в большом зале, чтобы выслушать их условия. После чего они, вероятно, ответят и на наши вопросы. Но снисхождения от них не ждите — его не будет.
Леди Хэрриет посмотрела на Беатрис, и ее голос дрогнул от нежности.
— Нам необходимо защитить тебя, Беатрис. Если кто-нибудь из этих негодяев положит на тебя взгляд, неизвестно, будет ли в нашей власти защитить тебя от всяческих ужасов, которые могут затем последовать.
— Ужасов? — Молочно-белое лицо Беатрис побледнело еще больше, сделалось пепельным. — От каких таких ужасов? Что ты хочешь этим сказать?
— От насилия, хочу я сказать, вот что, — хрипло каркнула в ответ леди Хэрриет. — Солдаты победившей армии имеют обыкновение насиловать женщин. Но красота твоя и чистота могут оказать нам услугу и спасти нас. Даже Генрих — этот мальчишка, которому хватает дерзрсти называть себя королем, должен иметь понятие, что богатых наследниц лучше брать в…
Тут она замолчала и скривилась, словно от зубной боли, поняв, к какому выводу, сама того не желая, пришла. Об этом же подумала и Линни. Ясное дело, Генрих должен знать, что невесту с приданым нужно брать в жены — какой смысл подвергать ее насилию, как какую-нибудь крестьянку? Но, о каком приданом может идти речь после того, как де ла Мансе взял замок? Из богатой наследницы Беатрис разом превращалась в нищенку, поскольку де ла Мансе — и в этом не могло быть сомнения — готовился прибрать к рукам все достояние де Валькуров!
Линии приблизилась к сестре и положила руку ей на плечо, чтобы хоть немного ее ободрить.
— А вдруг нам удастся убежать? — пробормотала она и с надеждой посмотрела на бабушку, возлагая надежды на ее решительность.
Леди Хэрриет презрительно наморщила нос. Однако, прежде чем из ее уст вырвалась колкость в адрес внучки, в покои сестер влетела их старая нянька Норма.
— Милорд… Милорд Эдгар просит вас, миледи, спуститься в большой зал. — Щеки женщины раскраснелись, она тяжело дышала. Видно было, что два пролета лестницы до спальни близняшек она преодолела бегом, что было уж чересчур для женщины ее комплекции и возраста. Слова ее до чрезвычайности напугали Линни и Беатрис.
— А как быть с Беатрис? — осведомилась леди Хэрриет. — Милорд говорил о ней?
— Он велел мне сопроводить ее в лазарет и собрать там все, что потребуется ей для перевязки. А потом мы должные ней спуститься во двор к Мейнарду. Молодого лорда велено отнести в караульную.
Леди Хэрриет не колебалась. Напоминание о том, что ей пора выполнять свои обязанности, заставило ее действовать без промедления. Она решительным жестом отстегнула висевшую на поясе связку ключей и вложила ее в руку Беатрис. Потом, подтолкнув девушку к двери, сказала:
— Я присоединюсь к тебе у постели Мейнарда, как только покончу с делами в зале. Подумать только — они велели отнести в караульное помещение человека, которому предстояло стать господином в этом замке!
Леди Хэрриет с отвращением сплюнула, после чего окинула ледяным взглядом Линни.
— А ты убирайся с моих глаз долой. Для одного дня ты вызвала достаточно неприятностей и бед. Как жаль, что Эдгар в свое время меня не послушал!
С этими словами она развернулась на каблуках и вышла из покоев, но долго еще стук ее посоха по каменному полу эхом отдавался под сводами коридора. И даже когда он затих, Линни еще какое-то время слышала лишь шум крови у себя в ушах. Всеобщее молчаливое осуждение, давно уже ставшее привычным, сегодня ощущалось особенно болезненно, давило на нее.
Уж она-то отлично знала, что имела в виду бабка. «Почему тебя не убили при рождении?» — вот что хотела она сказать. По мнению старухи, смерть Линни избавила бы семейство де Валькур от обрушившихся на него беД.