Можно Машку за ляжку, козу на возу, Гилёв дёрнул носом, глядя на пародию стойки «смирно» и отпил из огромной кружки тёмного стекла. В армии разрешения спрашивают.
Виноват! немного выбитый из колеи комброн замолчал, вспоминая, зачем пришёл.
Пехотный начальник кушал булочки, запивая их чаем и молчал. Его большая, наголо стриженая голова потихоньку покрывалась капельками пота. Гилёв сдёрнул со стенного держака зелёное полотенчико и промокнул им голову. На секунду замер в движениях, раздумывая, и вытер заодно и покрасневшее лицо. Опустошив кружку, он, прищурив один глаз, заглянул в неё, подумал и взяв алюминиевый двухлитровый чайник, из чьего носика шёл лёгкий пар, наполнил её вновь темно-жёлтым отваром шиповника.
Разрешите мне съездить на разведку складов с боеприпасами, наконец-то разродился Пустэко.
Гилёв отхлёбывал чай и не моргая, смотрел на вспотевшего комброна. Тот немного расслабился и чуть ссутулился, ладони соскользнули с бёдер вперёд. Гилёв нахмурился. Пустэко вновь выпрямился и вдруг понял, что начальник ждёт от него разъяснения.
На берегу Гусиного озера есть огромные арсеналы с боеприпасами, чётко произнёс он, вжав пальцы в бёдра, чтобы они не болтались и не нарушали стойку «смирно». Разрешите со своей десантной командой и взводом стрелков пройти туда и посмотреть, что к чему.
Когда планируете вернуться? Гилёв отставил кружку, и надев очки с толстыми стёклами, взял со столика записную книжку в синей обложке, листанул её: Завтра в двенадцать часов планируется прибытие эшелонов. Простоим здесь до вечера и тронемся.
Когда планируете вернуться? Гилёв отставил кружку, и надев очки с толстыми стёклами, взял со столика записную книжку в синей обложке, листанул её: Завтра в двенадцать часов планируется прибытие эшелонов. Простоим здесь до вечера и тронемся.
Так мы вернёмся уже, Пустэко расслабился было, но тут же снова выпрямил спину. Так мы сегодня и обратно же.
Даю добро, Гилёв снял очки и аккуратно уложил в коричневую очечницу. Когда намерены отправиться? Какой взвод берёте?
Сабирова, ответил комброн.
Хорошо. Но. Перед отправкой зайдёте ко мне, в чистых сапогах, пилотке и доложите, что к чему. Ясно?
Так точно, можно, то есть, разрешите мне идти?
Идите.
Сергей вывалился из купе, аккуратно прикрыл за собой дверь, помотал головой, выдохнул и побежал к Сабирову тот квартировал в соседнем вагоне «Спальника».
Гилёв согласился отпустить «Фантомаса» не за боеприпасами, он не верил, что там может быть что-то ценное. А разведка южной ветки железной дороги не помешает. Допив чай, он смёл крошки со стола на ладонь, вытряхнул их в открытое окно и высунув наружу голову, не торопясь осмотрел бивак своей группы. «Ипподром, звериная команда, а не военный лагерь», печально подумал грозный командир. Всадники разминали своих лошадей, пуская их на обширном лугу возле поездов то рысью, то шагом. Под вагонами, скрываясь от жары, дремали огромные волкодавы. Меж них пристроился с десяток разномастных псов, взятых на борт в Екатеринбурге. Трёхцветная кошка («Богатка» вспомнил её кличку Гилёв), вызывающе подняв хвост, не спеша прошла мимо дремлющих собак. Один из волкодавов открыл глаза, проводил ими Богатку и снова уронил морду на прохладные бетонные шпалы. Где-то в синем небе кружили коршуны, высматривая добычу. Одновременно с охотой, Гилёв сам распорядился, они присматривали за обстановкой и должны были предупредить в случае чего. Вскоре к нему зашли командир «Мотора», главный кинолог Никитин, Ирек Галимов и флагманский механик конвоя Николай Борисович со своими проблемами. На заглянувшего в двери Серёгу Пустэко Гилёв махнул рукой и тот, обрадованный, умчался. Через пару минут «Фантомас» двинулся на юг, к Гусиному озеру.
Истории Закидона
Пустые казематы пахли сыростью и застарелым холодом. Стрелки пробежались в подземельях и кроме обломков, отвалившихся от почерневших бетонных стен и проржавевших рельс, ничего не нашли. По углам ползали чёрные матовые жуки, питавшиеся, видимо, плесенью.
Выйдя на свежий воздух, мужики осмотрелись. Недалеко плескалось озеро. Лучи солнца дробились на его мелких волнах.
Чего делать будем? Пустэко подобрал палочку и счищал ею прилипшую грязь с сапог.
Лучше чисти, Сабиров закурил самокрутку. Гилёв шутить не любит.
Стоявшие неподалёку Седых и Ринат ухмыльнулись. Комброн выругался и отбросил палочку.
Маньяком стану сапожным скоро, Пустэко вздохнул. Чтобы мне обидно не было, заставлю своих обувь драить утром и вечером.
Слушавшие разговор десантники с «Фантомаса» переглянулись и глянули на свои сапоги.
Вот, вот, комброн повернулся к ним. Что мне, одному страдать? Запомните, товарищи бойцы, чистая обувь чистая душа. И никак иначе. Думаю, надо перекусить, порыбалить, да и обратно двигать. Никого здесь нет, дома в посёлке пустые, огороды заросли.
Рыбалить, так рыбалить, кто-то из десантников оглянулся на чёрный проём заброшенных арсеналов и быстрым шагом отправился к бронепоезду. За ним потянулись остальные.
На берегу озера горели костры, в котелках варилась уха, мужики наливали потихоньку по маленькой. На «Фантомасе», на той стороне вагонов, что обращена к солнцу, сушились две сетки-бредня. Хозяйственный Альбертыч, напросившийся в разведку, осмотрев их, качал головой, найдя несколько дырок придётся опять штопать. По берегу бродили чайки, подбираясь к месту, где чистили выловленную рыбу. Заметив это, на них бросились два взятых с собой волкодава. Чайки взмыли в небо, покружились, и дождавшись, когда собаки вернутся к кострам, вновь приземлились на прежнее место, клевать выброшенные внутренности.