Главный врач конвоя Игорь Татаринов, любознательный, как настоящий доктор, не пропускал ни одного обсуждения в салоне «Головастика». Сейчас он вытащил из древней пластиковой папки ворох листов и положил их на полированный стол.
Вот здесь данные обследования за последние одиннадцать лет, всех, кого смог осмотреть, заявил он и замолчал, весело оглядывая народ.
Ой, а вы врач? оживилась девушка. У меня что-то покалывает в боку, грызь какая-то. Посмотрите? А то у нас тётя Оля одна, санитарка бывшая, старенькая такая, ничего не понимает. Ешьте мёд, говорит, и будете здоровы.
Игорь Татаринов откашлялся, вздохнул и начал рыться в своих бумагах.
Вот. Вот что установлено после анализирования и синтезирования сведений, полученных при обследовании, он вытащил один лист, разграфленный в таблицу, и помахал им. За последние годы ни у кого не зафиксирован диабет, туберкулёз, гепатит, что вовсе удивительно. Условия были сначала абсолютно антисанитарные, но никто не заболел этими заболеваниями! И самое поразительное исчезли все и всяческие аллергии!!! Представляете?
Владислав Юрьевич посмотрел на него, на двух учёных, что-то вполголоса обсуждавших между собой, на неяркие огни бра, отражавшиеся на полировке стола, чашки с вареньем и булочками, на тёплые стены салона и неожиданно даже для себя жалобным голосом произнёс: А можно, я с вами останусь?
Все замолчали. Собаковеды глянули на него недоумённо.
С нами вас не возьмут. Путь неизвестен и опасен, откашлялся биолог Лаврентьев. А переехать в Пермь, где комфорта побольше и жизнь спокойнее, вполне возможно. Думаю, что пожилым людям стоит подумать об этом. Работы у нас хватает для всех, посильной и для людей в возрасте.
Анахорет заплакал. Он сидел, опустив голову, и слёзы капали на тёмные, заношенные до блеска брюки. Однако приступ быстро прошёл. Анахорет вытер глаза, извинился и разговор продолжился.
Решили завтра провести что-то вроде испытания. Собаковеды взглянут на то, что держит поезда на весу глазами своих псов, кошек и птиц, пообщаются с волкодавами из конвоя, а пермские кинологи попробуют найти общий язык с местными собаками.
Молодая пара и анахореты уселись на свою телегу, запряжённую парой унылых лошадок, загрузили туда же кульки с подарками и отправились домой. По тёмным улицам Екатеринбурга они ездили без опаски, рядом с телегой бежала свора молчаливых разномастных псов.
Баррикада как преграда
«Клумба», «Клумба», я «Центавр», приём!
«Центавр», я «Клумба», слушаю вас!
В Талице на путях два состава. Возле них люди. Как понял?
Понял вас, «Центавр». Что за составы?
«Клумба», в составах тепловозы впереди и сзади. Вагоны, платформы. На платформах три гусеничных машины, верх зачехлён. Похожи на зенитные комплексы «Шилка» или «Тунгуска».
Осторожно с ними, «Центавр», «Юнкерс». Сбросьте вымпел.
Понял, «Клумба». Конец связи.
Пара вертолётов, отблёскивая винтами на солнце, кружилась над станцией Талица в сотне километров западнее Тюмени. Редкая для промозглого марта ясная погода давала пилотам видимость «миллион на миллион».
На станции, возле двух обнаруженных составов, суетился народ. Они поглядывали в небо, выискивая вертолёты, и вскоре открыли по ним огонь из автоматов. Хорошо видимые полоски трассирующих пуль потянулись к вертушкам. Те сразу разошлись в стороны и поднялись ещё выше. Сброшенный вымпел с воззванием от президента Евразии о мире и дружбе подобрали и унесли в один из вагонов.
Вскоре пилот «Юнкерса» заметил, как от станции куда-то понёсся юркий уазик. Уйдя под солнце, чтобы уменьшить свою заметность, вертолёт пошёл за ним. «Центавр» остался возле Талицы, наматывая неспешные круги, и будоража обитателей неизвестных составов. Те даже бросились расчехлять свои боевые машины, но прекратили это занятие. Изредка пилоты замечали вспышки выстрелов, это кто-то настырный пытался попасть в них.
«Юнкерс», следуя за уазиком, лихо брызгавшему грязью из-под колёс, вышел на группу строений в лесу с тёмно-красными, хорошо видимых на фоне высоких сосен, крышами. Вертушка ушла в сторону, так как пилоты увидели, что уазик встал около одного из домов. Выждав минут пять, «Юнкерс» полого спикировал на посёлок, зайдя со стороны солнца. Из домов повыскакивали вооружённые люди и затеяли пальбу в его сторону.
Вскоре пилот «Юнкерса» заметил, как от станции куда-то понёсся юркий уазик. Уйдя под солнце, чтобы уменьшить свою заметность, вертолёт пошёл за ним. «Центавр» остался возле Талицы, наматывая неспешные круги, и будоража обитателей неизвестных составов. Те даже бросились расчехлять свои боевые машины, но прекратили это занятие. Изредка пилоты замечали вспышки выстрелов, это кто-то настырный пытался попасть в них.
«Юнкерс», следуя за уазиком, лихо брызгавшему грязью из-под колёс, вышел на группу строений в лесу с тёмно-красными, хорошо видимых на фоне высоких сосен, крышами. Вертушка ушла в сторону, так как пилоты увидели, что уазик встал около одного из домов. Выждав минут пять, «Юнкерс» полого спикировал на посёлок, зайдя со стороны солнца. Из домов повыскакивали вооружённые люди и затеяли пальбу в его сторону.