Стрешнев склонился и поднял с земли красный сапог с загнутым кверху носком:
Кажется, он из нашей костюмерной.
Оба с удивлением взглянули друг на друга, потом, не сговариваясь, запрокинули головы и посмотрели наверх. Там, на осине, на высоте нескольких метров, в петле качалась на ветру женщина, одетая в русский сарафан. Одна ее нога была в красном сапоге, вторая босой.
Лионелла в ужасе закричала:
Боже мой! Что это такое?!
Максим обнял ее, уткнул лицом к себе в грудь и тихо сказал:
Вот мы и нашли Бирюкову.
Глава 4. Форс-мажор
Окна комнаты Лионеллы выходили во двор, из них хорошо было видно полицейскую машину и «Скорую помощь». Люди в форме входили в дом и выходили оттуда, что-то записывали, говорили друг с другом. Во всей этой чудовищной круговерти была какая-то обыденность, что никак не вязалось с гибелью человека.
Лионелла открыла форточку, чтобы слышать, о чем говорят полицейские. Их фразы были обрывисты и долетали не полностью, но при сноровке сложить и сопоставить их было возможно.
Смерть наступила двенадцать часов назад
Вызвали кинолога с собакой.
Взяла след?
Привела к дому, где остановилась убитая.
Лионелла отдернула штору, чтобы рассмотреть человека, задававшего вопрос. Это был худой нервный парень с борсеткой, сунутой под мышку, в короткой кожаной куртке и кепке. Он курил, переминался с ноги на ногу, озирался и, казалось, собирался уйти, но почему-то оставался на месте. Тот, что отвечал, напротив, был пожилым уравновешенным мужчиной в старомодном пальто.
Парень спросил:
Комнату осмотрели?
Ничего примечательного, Лосев. Постель не разобрана. Такое впечатление, что погибшая зашла, поставила сумку и сразу же вышла из комнаты.
Ясно! Бросив сигарету под ноги, Лосев направился в дом, и Лионелла услышала его шаги в коридоре.
Она подбежала к зеркалу, поправила волосы и с пристрастием оглядела трикотажную блузку, которую надела лишь потому, что ее временный гардероб был ограничен. Оторвавшись от зеркала, Лионелла приникла к двери. Шаги Лосева затихли в начале коридора, из чего следовало, что он вошел в комнату Бирюковой. От двери ее буквально отбросил чуть слышный стук, со страху показавшийся чудовищно громким.
Кто?! спросила Лионелла.
Из-за двери раздался голос костюмерши Тамары:
Откройте, пожалуйста. Это я.
Лионелла открыла и, как только Тамара вошла в комнату, плотно прикрыла дверь.
Что там происходит?
Ужас какой-то! Народу набежало. Полиция приехала, «Скорая». Идите, посмотрите.
Мне приказано сидеть в комнате.
Кто приказал?
Полицейские.
Тамара прошептала:
Неужели вы все видели своими глазами? Она и правда повесилась?
Это вряд ли, ответила Лионелла.
Почему?
Бирюкова не смогла бы влезть так высоко.
Значит, ее убили?
Лионелла покачала головой, одновременно слушая, что происходит за дверью:
Не знаю.
Но кто мог это сделать? И, главное, за что ее убивать?
Не знаю, повторила Лионелла.
У меня только одно желание, сказала Тамара, собрать вещи и поскорее отсюда уехать.
Не паникуй.
Как же не паниковать, Лионелла Павловна?! Еще вчера вечером старуха была жива, а теперь ее нет! И, главное, как изощренно убили. На ее месте могла быть я или вы. Как страшно!
Не выдумывай, Тамара. И не забывай, что мы в экспедиции и съемки никто не отменял.
Здравствуйте! В комнату без стука вошел тип в кожаной куртке. Мне нужна Баландовская.
Не выдумывай, Тамара. И не забывай, что мы в экспедиции и съемки никто не отменял.
Здравствуйте! В комнату без стука вошел тип в кожаной куртке. Мне нужна Баландовская.
Это я. Лионелла вышла вперед. А кто вы такой?
Следователь Лосев. Пройдемте!
Тамара вцепилась в руку Лионеллы:
Ни пуха.
К черту, обронила Лионелла.
Она проследовала за Лосевым по коридору до комнаты Бирюковой. Распахнув дверь, он гаркнул:
Па-а-апрашу!
Из комнаты поспешно вышли директор пансиона Елизавета Петровна и Иван Иванович Пилютик. Словно оправдываясь, Елизавета Петровна сказала:
Криминалисты все осмотрели.
Покиньте помещение. Здесь будет допрос.
Лионелла поежилась, решив, что то же самое можно было сказать несколько мягче и пощадить ее нервы. О чем она тут же поведала следователю. На что тот насмешливо обронил:
Мне бы ваши заботы Садитесь! Он указал на стул, а сам вышел из комнаты.
Минут через пять возвратился, швырнул на стол борсетку и какой-то пакет, достал бланк протокола и поднял глаза:
Фамилия, имя, отчество.
Лионелла Павловна Баландовская.
Псевдоним?
Нет, не совсем С недавнего времени это мое настоящее имя.
По какой причине сменили?
Предполагаете, мне есть что скрывать? язвительно поинтересовалась она.
Маленький и нахальный следователь вызывал у нее отторжение. Он был неубедительным и суетливым, как ребенок из неблагополучной семьи, которого поколачивает пьющий отчим. Непростой ассоциативный ряд сложился мгновенно, что только подтвердило его верность.
Я не предполагаю. Я констатирую, ответил следователь.
Мне нечего сказать кроме того, что уже сказано.
Так и запишем Лосев склонился над протоколом. По всему было видно, что писать он не любит. Год рождения?
Лионелла назвала дату рождения, и следователь удивленно поднял глаза: