В тех редких случаях, когда Белла задавалась вопросом, каково это находиться в объятиях мужчины, она представляла себе чистый легкий поцелуй, короткое объятие, а не это безумное обольщение.
Его грубые пальцы пробежали по ее шее, поднялись вверх, чтобы пройтись по изгибу ее уха, а потом зарылись в ее волосы, чтобы распустить пучок. Восхитительная дрожь на миг лишила ее дыхания, Белла прильнула к Майлзу, обхватила его руками и инстинктивно, со страстью ответила на поцелуй.
Майлз. Это был Майлз, которого она знала много лет назад, Майлз, спасший ее от неминуемой смерти, когда она была ребенком. И теперь у Беллы появилось такое чувство, будто он снова вдыхает в нее новую жизнь, открывая дверь новым запретным удовольствиям, рождая в ней осознание того, каким унылым и бесцветным было ее существование до него.
Когда Майлз проводил губами дорожку, ведущую к впадинке на ее шее, Белла откинула назад голову, чтобы ему было удобнее. Прикосновения его губ к ее обнаженной коже были божественно приятны. Ее глаза были закрыты, чтобы полнее наслаждаться теми ощущениями, которые вызывали в ней ласки Майлза. Ее ноги дрожали так сильно, что если бы он не поддерживал ее своей мускулистой рукой, она осела бы на пол.
Его пальцы двинулись к ее бюсту, обвели одну налитую грудь, потерли сосок. В ответ Белла застонала. Несмотря на платье и корсет, она чувствовала, как жар разливается по всему ее телу и лишает ее сил. Ее сотрясали волны дрожи, вызванной его прикосновениями, кровь в жилах пульсировала.
Белла, прохрипел Майлз, уткнувшись носом в ее горло. Я знал, что под всей это ледяной оболочкой пылает огонь. Мы созданы друг для друга.
Сердце Беллы подскочило от его ошеломляющего признания. Неужели Майлз и правда считает, что они предназначены друг для друга? Обычно он был таким отчужденным, таким холодным, таким грубым. Хотя, возможно, все это всего лишь стена, которую он возвел вокруг своих чувств. Возможно, этот поцелуй заставил и его ощутить глубину связи между ними, потому что их жизни пересекались уже дважды.
Еще никогда Белла не испытывала такого влечения к мужчине. Чувства, которые он пробудил в ней, были новы и восхитительны, она жаждала узнать о нем больше, стать к нему ближе умом и душой.
Майлз прикусил мочку ее уха, чтобы подпитать в ней огонь. Она почувствовала, как его ладони скользнули вниз по ее спине, обхватили ягодицы, и он прижал ее к себе так, что их бедра соединились. Его вкрадчивый шепот защекотал ее ухо:
Я хочу уложить тебя в свою постель, Белла. Немедленно. Отдайся мне, и я сделаю тебя счастливейшей из женщин.
В свою постель
Эти слова пронзили ее чувственное забытье. Открыв глаза, Белла увидела тускло освещенный кабинет. Опустив взор, она посмотрела на его темноволосую голову, чувствуя, как он осыпает поцелуями ее шею. А его шоколадно-каштановые волосы все еще были взъерошены после встречи с падшей женщиной.
Он хотел использовать ее, как использовал ту, другую женщину. Им управляла только похоть, ничего больше. Эта мысль промелькнула у нее в голове, но она не хотела ей верить.
Пойдем со мной, пробормотал он. Тебе любопытно, не так ли? Позволь мне обучить тебя искусству любви. Мы проведем вместе всю ночь только ты и я.
Говоря это, Майлз увлекал Беллу к двери, его теплые губы касались ее виска, а руки нежно ласкали грудь и шею. Тело девушки предательски отзывалось на его прикосновения, и ей захотелось уступить искушению. Позволить ему познакомить ее с тайнами плотских утех.
Потрясение, вызванное ее собственной слабостью, разрушило чары. Он хотел, чтобы она дала ему то, что по праву может принадлежать только мужу. Этот аристократ возьмет то, что хочет, а потом попросту уйдет.
Белла вывернулась из его объятий.
Нет! сказала она не слишком уверенным голосом. Нет, отпусти меня, Майлз.
Вместо того чтобы смилостивиться, он снова накрыл ее губы своими губами, но не с такой страстью, как раньше: Майлз осыпал ее рот мягкими, убедительными поцелуями, лишавшими ее способности мыслить. Его пальцы нежно погладили ее лицо.
Белла, дорогая, зашептал Эйлуин. Пожалуйста, не отказывай мне. Я очень тебя хочу. Ты заставляешь мою кровь кипеть.
В его речи звучала грубая искренность. Майлз действительно верил каждому своему слову. Он желал ее всем своим существом. Осознание этого горячее, сладкое манило ее сверх меры. Это было лестно, заманчиво, захватывающе, это оживляло ее изголодавшееся сердце.
Майлз воспользовался замешательством Беллы, его проворные пальцы оказались на спинке ее платья, расстегнули несколько верхних пуговиц и принялись ласкать ее обнаженную кожу, пока он шептал ей на ухо милые бессмысленные слова. Когда он прикоснулся к чувствительному месту рядом с ее позвоночником, она судорожно втянула носом воздух. При этом она снова уловила легкий аромат, смешавшийся с его мужским запахом, и на этот раз Белла поняла, что это было.
Цветочные духи.
Запах его любовницы.
Холодная волна отвращения поглотила ее желание. На гребне волны гнев вспыхнул так быстро, что ее затошнило. «Мы созданы друг для друга» Какой же дурой она была, поверив в это пусть и на мгновение!