И мне сразу показались неуместными и моя радость, и солнечное утро, и ожидание чего-то хорошего. Тем не менее, я улыбнулась «мужу» и от души пожелала:
Темного утра, милорд.
У вас десять минут, не ответил на мое приветствие Каллеман. Завтракайте и поедем в город.
Зачем?
Выберете себе одежду и все необходимое, худое лицо исказила легкая гримаса, как будто маг заранее ужасался тому, что его ждет, но все же решил мужественно претерпеть посещение магазинов.
Это необязательно, милорд. Я вполне могу перешить ту одежду, что хранится в гардеробной.
Мне не хотелось быть обязанной Каллеману больше необходимого. Да и потом, мне нравилось шить, а наряды в гардеробной казались новыми, их легко можно было бы подогнать по фигуре и добавить модные акценты. Я уже даже знала, какие. В этом сезоне в моду вошли большие круглые пуговицы, и если отделать ими тот синий жакет
Те тряпки давно пора выкинуть, поморщился маг, разом оборвав мои мечты. И не спорьте со мной. Я этого не люблю.
Он смял сигарету, и я заметила, что пепельница полна окурков.
Хорошо, милорд.
Что ж, если магу некуда девать деньги, я его отговаривать не буду.
Чаю, миледи?
Единый, откуда он тут взялся?
Я испуганно вздрогнула при виде крупной глиняной руки с фарфоровым чайником. И тут же смутилась этого глупого страха и повернулась к лукару.
Темного утра, Торбен, поздоровалась с дворецким и увидела, как растерянно моргнули глаза-камешки.
Темного утра, миледи, безгубый рот растянулся в улыбке, похожей на узкую щель почтового ящика.
Лукар наполнил тонкую чашку чаем, скованно поклонился и медленно отошел к буфету. А у меня в душе шевельнулась жалость. Все-таки ужасно грустное зрелище ветшающие вместе с замком слуги, грязь и запустение Бронена, темнота, захватывающая комнату за комнатой. И тут же возникла мысль все изменить, сделать замок пригодным для жизни, вернуть ему былое великолепие.
Не переставая размышлять, я взяла с блюда неаппетитную на вид булочку и откусила небольшой кусок. Как ни странно, сдоба оказалась съедобной, и я сама не заметила, как проглотила все до последней крошки. И чай выпила.
Если вы позавтракали, можем отправляться, недовольно произнес Каллеман, но я не смогла разобрать, к чему именно относилось это недовольство то ли к предстоящему выходу в город, то ли к затраченному на завтрак времени.
Маг не стал ждать ответа. Он открыл портал и, взяв меня за руку, шагнул в сверкающую воронку.
Вышли мы в каком-то небольшом тупичке. По обе стороны узкой улицы высились стены домов, а прямо за нашими спинами сверкала позолоченными решетками ограда. Каллеман достал из нагрудного кармана ключ, подошел к запертой калитке и открыл ее.
Идем, позвал он меня.
Вслед за ним я шагнула в небольшой парк, мы прошли под низко нависающими ветвями варелий и оказались на широком шумном проспекте. Спешащие прохожие, гудки мобилей, крики зазывал в первый момент я опешила от этой суматохи, но Каллеман, ухватив меня за руку, быстро двинулся вперед, и я едва не вприпрыжку пошла за ним.
С каждым шагом маг все больше темнел лицом и желваки на его лице ходили все сильнее. Интересно, что его так раздражает? Надеюсь, не мое общество?
Идем, позвал он меня.
Вслед за ним я шагнула в небольшой парк, мы прошли под низко нависающими ветвями варелий и оказались на широком шумном проспекте. Спешащие прохожие, гудки мобилей, крики зазывал в первый момент я опешила от этой суматохи, но Каллеман, ухватив меня за руку, быстро двинулся вперед, и я едва не вприпрыжку пошла за ним.
С каждым шагом маг все больше темнел лицом и желваки на его лице ходили все сильнее. Интересно, что его так раздражает? Надеюсь, не мое общество?
Да шевелитесь вы быстрее, сквозь зубы процедил Каллеман, и я поняла, что это и был ответ на мой вопрос.
Мы уже почти бежали, толпа расступалась, оглядывалась на нас, я слышала обрывки разговоров, но маг тащил меня вперед с такой решимостью, что казался пароходом, рассекающим волнующееся людское море. Оно расступалось перед нами и смыкалось за нашими спинами, провожая гулом прибоя-молвы. И почему-то казалось, что есть в нем что-то недоброе, настороженное. Липкое, как страх.
Правда, обдумать эту мысль я не успела. Каллеман свернул к одному из домов, миновал ворота, и буквально затолкал меня в большой прохладный холл. А дальше мы едва не бегом прошли мимо двух высоченных швейцаров по красной ковровой дорожке, преодолели два лестничных пролета и оказались в демонстрационном зале, заставленном манекенами и странно изогнутыми болванками. Выглядели они так, будто кто-то поломал их в приступе ярости, а потом, опомнившись, попытался соединить, но это ему так и не удалось. Да и сам зал выглядел необычно. Большие от пола до потолка окна без штор, длинный серый подиум, протянувшийся полукругом вдоль белых, кажущихся голыми стен. И несколько белых же кресел, выстроившихся вдоль одной из них. И лишь синий бархатный занавес немного разбавлял эту всеобщую блеклость.
Ваше сиятельство?
Из незаметной боковой двери выглянул приятный седовласый тер в красивом темно-сером костюме с яркой синей розой в петлице. На лице мужчины явственно читалось удивление. Казалось, он не ожидал увидеть посетителей. Или он не ожидал увидеть Каллемана?