Самолет висел вне пространства-времени. Не было слышно моторов. Но чернота спала так же неожиданно, как и нахлынула, словно невидимая рука сдернула тряпку с птичьей клетки. И над растрескавшейся, вспучившейся ледником равниной встал ослепительно красивый и пугающий мираж: сияющий всеми красками город с вытянутыми вверх исполинскими башнями черно-синими, зелено-ржаво-рыжими, фиалково-красными Люди в легких одеждах плыли по его улицам Люди ли? Самолет летел довольно высоко. Приборы показывали четыреста восемьдесят метров над поверхностью. Но машина не доставала даже до плеча исполинам. А шпили башен терялись в праздничном ореоле полярного сияния, грозясь нанизать на себя планеты и звезды.
Сколько длилось видение, и человек, и гатур потом расходились во мнениях. Может, несколько секунд, может, с десяток минут Самолет вновь угодил в пасть черноты и вынырнул где-то над равниной. И под ними был не ледник, а зимняя, промерзшая тундра.
Не дотянем, голос Вольро звучал глухо. Баки пустые.
Вызывай Равидар.
Из динамиков доносились шорохи и треск. Ванибару уже не спрашивал себя: куда могло деться топливо? Какие глупости творятся с остальными приборами? Что за чудеса наблюдали они недавно и продолжают наблюдать, и куда их занесло? Все равно ответов не было.
Подавай в эфир сигнал бедствия, а мне уступи свое кресло, только и произнес гатур.
Он видел надо садиться. Они не долетят до побережья. Если верить показаниям приборов, топлива только на десять минут полета, а индикатор антигравитации вовсе погас.
Командор давно не управлял самолетами этого типа. Лет семь его пристанищем была лунная база. Ему подчинялась треть крыла и почти четыре десятка боевых кораблей-разведчиков, несших свою службу в Солнечной системе. Но совсем недавно адмирал посчитал, что для этой должности есть более достойная кандидатура, и командора списали на землю тренировать молодых пилотов. Ванибару решил бороться. За него были его пилоты: гатуры и люди верные друзья. Фегинзар не выдержит давления.
Гатур подавил горький вздох и сосредоточился на приборах. Места для посадки, естественно, не было. Разве можно посадить самолет на снег, не имея лыж? Значит, придется самолетом пожертвовать. Эта техника проходила испытания еще и не в таких условиях. Обязана выдержать
Машина шла на снижение. Для командора исчез шум радио. Наедине с приборами он молча молился и древним, почти забытым гатурьим, и еще совсем живым людским богам.
Шасси он таки выпустил. Не дотянув меньше пары метров до земли, он сбавил скорость и отключил двигатели. Удар оглушил их обоих. Удерживаясь на грани беспамятства, Ванибару повернулся к пилоту. Тот безвольно обвис в кресле, сдерживаемый ремнями безопасности. В разбитое переднее стекло кабины наглым вором пролез холод и шарил по карманам когтистыми лапами
Нельзя сдаваться. Нельзя ждать, пока незваный грабитель вместе с последними крохами тепла унесет их жизни. Командор заставил себя пошевелить руками и расстегнуть спасшие им жизнь ремни. Холодно. Одежда, достаточно теплая даже для зим Равидара, ничтожна здесь, в мертвом краю.
Несомненно, пропавшее перо будут искать. Но увенчаются ли успехом поиски? Невозможно предположить, куда их занесло. И что делать с установками противовоздушной обороны, скрытыми в горах? Против кого могли воевать жители погибшей Данироль? Не со своими же отсталыми соседями за поясом смерти? Или континент был разделен на враждующие между собой страны?
Пошатываясь на платто, согнувшись в три погибели под низким сводом кабины, он принялся осматриваться, чем можно обогреться. Есть парашюты. Обшивка кресел тоже сгодится. Ткань плотная, под ней подложено нечто вроде ваты, и это что-то весьма теплое и не крошится. Иголка и нитки должны быть в обязательном наборе рядом с аптечкой. Да, про нее тоже забывать не стоит.
Порывшись в привинченном к полу ящике с имуществом пилота, командор к своей немалой радости обнаружил меховую куртку. А вот с едой было плохо. Неприкосновенного пайка, которым укомплектовывали все самолеты, хватит не более, чем на пять дней. На одного. Воды нет. Ах да, снег Выходит, вода есть.
Не дожидаясь, пока Вольро придет в себя, командор заткнул дыру в окне и, схватившись за нож, приступил к реализации своего плана, нещадно срезая с кресел обшивку.
Они вышли только через пять часов после споров. Вернее, спорил Вирез. Он не желал оставлять машину, ведь в ней укрытие от снега. Он не терял надежды починить радио. Но командор видел после удара хрупкая электроника и без того натерпевшегося чудес самолета ремонту не подлежит. Поверженной птицей машина лежала на земле, заносимая метелью. У них был только магнитный компас, проверить точность показаний которого в метель было невозможно, и направление на север.
Если мы не на леднике, а мы точно не на леднике, сможем выйти к океану. Там ходят китобойные суда. У нас есть невозможный, но все же шанс.
Я очень хочу верить, что мы не совершаем ошибку, признался пилот.
И они шли, уже не споря. Сил на болтовню не было. Они не позволяли друг другу спать, ибо сон здесь равносилен смерти. Ели на ходу, растягивая паек. За годы жизни на земле, Ванибару сумел приспособиться к местной пище и находил ее вкусной. Но паек был отвратительным.