Наши падали и кричали. Белые волки набрасывались на них, рвали горло, а демоны на волках души выпивали. Мы спрятались в палатке, включили радио. Наши на корабле на китов охотились. Мы на помощь звали
Так как же выглядели те, кто на вас напал? допытывался Висерн.
Духи, тени без лица верхом на белых волках!
Он безумен, тихо шепнул Бартеро Висерну. Врач кивнул. И ни один из них хотя бы словом не обмолвился про странные легенды местных дикарей.
«Будет метель мести, ветер оплакивать живых. Раскроются тогда двери холода и явятся безлицые грешники. Все как один с длинными ножами. И пойдет охота. И горе тому, на кого безлицые посмотрят. Не спастись, ни отмолить, ни расколдовать нельзя обреченного. Сразу не уйдет он вслед за грешниками, Агых по капельке душу вытянет, проморозит сердце», повествовала жутковатая легенда. И тут же советовала: «Если почувствуешь вдруг, что безлицый на тебя глянул, забудь свое имя, свой дом и близких, ступай прочь, в метель, не наводи гнев Агыха на род свой, ибо все равно не будет тебе жизни»
Исследователи с большой земли записали ее, издали брошюркой вместе с остальным фольклором и успокоились. Страшки они только для дикарей страшки. Негоже образованным людям к суевериям неграмотных аборигенов серьезно относиться. Вот и Бартеро с Висерном натянуто улыбались, слушая рассказы выживших браконьеров. Примерно в таком ключе проходила беседа и с остальными двумя. Похоже, за десять дней сидения в палатке на голодном пайке бедняги повредились в уме. Но Бартеро не оставляло чувство, что кое-что из их странного рассказа могло оказаться правдой.
Браконьерам вкололи успокоительное, выделили каюту на готовящемся к отплытию корабле и оставили в покое. Один куратор иногда посматривал на них задумчиво, словно пытаясь разгадать давно мучающую его загадку.
И все же как хорошо наконец возвращаться домой, в вечно дождливый Равидар
«Смелый» готовился к отплытию. На Данироль оставались тридцать человек из благотворительной миссии и научной метеорологической группы. Им предстояло почти три месяца ждать возвращения ледокола с припасами и новыми бригадами рабочих.
Мысли Бартеро после погрузки всех находок были заняты исключительно составлением отчета для Управления Мореходством. Как рассказать о двух годах во льдах кратко, но достаточно подробно, и в то же время не сболтнуть лишнего? С некоторыми тайнами Бартеро предпочел бы прежде разобраться сам, а уже потом решить следует ли посвящать в них «многомудрых» наставников.
В последний раз лодки причалили к ледяной земле и забрали грузы, под пристальными взорами оставшихся миссионеров и кое-кого из местных из домов Оленя и Чайки. На ледоколе дали прощальный гудок и скомандовали отплытие.
«Смелый» уходил на север, а над Данироль вставала огненно-красная с изумрудными вкраплениями корона. И хотя каждый знал, что это всего лишь свечение атмосферы в результате солнечных бурь, отчего-то становилось не по себе. Но сил отвести глаза от завораживающего зрелища не нашел в себе никто из стоявших на палубе
Глава 5
254 год от прилета гатуров.
Виса
Есть люди, для которых существует только одно счастье быть свободными от земных оков. На земле они чувствуют себя как большие птицы неуклюже и тяжело. И только оторвавшись от нее, становятся по-настоящему прекрасными. И эту красоту им дает самолет. Но не простой самолет, а дальнелетный, способный без риска для жизни пилота преодолевать огромные расстояния над морями и океанами, над горами и равнинами
Глава 5
254 год от прилета гатуров.
Виса
Есть люди, для которых существует только одно счастье быть свободными от земных оков. На земле они чувствуют себя как большие птицы неуклюже и тяжело. И только оторвавшись от нее, становятся по-настоящему прекрасными. И эту красоту им дает самолет. Но не простой самолет, а дальнелетный, способный без риска для жизни пилота преодолевать огромные расстояния над морями и океанами, над горами и равнинами
Голос командора Ванибару вырывался за пределы аудитории и был слышен даже на первом этаже Академии. Но мало кто в него вслушивался, ибо по недавно выкрашенной в салатовый цвет стене полз жук. Толстый, коричневый, с желтой окантовкой крыльев жук. Он проделал путь уже до половины стены, когда был замечен и остановлен метким броском скатанной в шарик бумаги. Жук в замешательстве замер, задумчиво пошевелил усиками и решил переждать неожиданную атаку. И тут же получил вторым бумажным шариком по спинке.
Возмущенный жук отполз чуть в сторону. Но начало охоте было положено, и в несчастного полетели бумажные снаряды. Командор то ли не замечал происходящего, то ли предпочитал не отвлекаться на подобные мелочи. Заложив руки за спину, он парил над полом на платто, а его красный гребень почти касался высокого потолка.
И студенты с каждым уверенным броском все больше наглели. Ну да, на улице жара. Все остальные проводят время на море или на аэродроме, а дальнелетники сидят и слушают лекции по истории авиации, зубрят устройства различных моторов и причины их неисправностей, учатся оказывать первую помощь И все занятия такие долгие, нудные! Вон дирижабельщики давно летают! А дальнелетников только водят на ознакомительные экскурсии на аэродром и отправляют в тренажерный зал, полный гатурьего оборудования, где, надев на голову тяжелый шлем, можно представить себя летящим!