В конце концов, это инфекционное заболевание, передающееся от человека к человеку. Нарушенная сопротивляемость одного организма может разрушить и сопротивляемость другого. – Явгмот сжал руки Ребекки в своих. – Я искренне надеюсь, что у вас хороший иммунитет.
– Ложь! Наиковарнейшая ложь[ – выкрикнул Гласиан. – Это ты во всем виноват, преступник, отверженный! Ты пришел, потому что в отчаянии мы были готовы испробовать на себе все, включая твои чудовищные методы. А теперь ты говоришь, что это камни убивают меня? А может, таким образом ты хочешь отомстить и разрушить все созданное нами, а заодно и нас самих?! – Изобретатель перевел дух и продолжил, грустно качая головой: – Нет, это не может быть правдой. В течение сотен лет мы жили рядом с камнями. Наши целители, – он поднял палец и взглянул на Явгмота, – настоящие целители, – сумели наполнить лас жизненной силой, и они не разделяли нас на категории, как мясники скотину.
– Придется признать, что «настоящие целители» обманули ваши ожидания. – Явгмот окинул присутствующих пылающим взглядом. – Одно их прикосновение губительно для вас, оно разъедает вашу плоть. Есть только одна надежда. Теперь, когда причина заболевания выяснена, осталось найти способ бороться с ним. Обещаю, я спасу твою несчастную жизнь, Гласиан, и твою, Джикс, и жизни всех горожан и проклятых. Я найду вакцину, которая раз и навсегда избавит нас от этой заразы, и тогда город сможет жить, а Храм Транов станет вечной славой народа, и вся нация шагнет в будущее и никогда не пойдет путем нисхождения. Обещаю!
– Ничего ты не сделаешь, – махнул рукой Гласиан. – Ты не способен лечить, ты можешь заниматься только вивисекцией. Я еще застану твою очередную высылку.
– Подожди, Гласиан, – перебила его Ребекка. В ее ушах все еще звучали слова Явгмота.
– Я соберу старейшин, чтобы они объявили тебя государственным преступником, – продолжал Изобретатель.
– Дорогой, пожалуйста…
– Твоя деятельность и твои лживые идеи должны быть поставлены вне закона! – не унимался Гласиан.
– Лживые??? – не выдержал Явгмот.
С этими словами он направился к шкафу, вынул скальпель и одним движением вспорол бинты на теле Джикса. Пропитанные засохшей кровью и сукровицей, они разошлись, открывая взглядам бледную грудь и живот пациента, сплошь усыпанные гнойниками. Прижав кристалл к ребрам больного, Явгмот обернулся к Гласиану:
– Это ложь? Ложь?
Бледно-серая кожа вокруг камня сделалась коричневой, а затем начала лопаться, испуская потоки темной крови и зловонного гноя. Джикс истошно заорал, тело его содрогалось в агонии. Бордовые метастазы поползли в стороны, гниение распространилось уже по всей груди.
– Хватит! – закричала Ребекка. Рванувшись к больному, она почти уже выхватила камень, но Явгмот сжал ее руку.
– Это ложь? – уже спокойно спросил он.
– Нет, – выдохнула женщина, со страхом глядя на целителя. – Пустите! Вы делаете мне больно. Вы делаете больно ему! Может быть, вы и правда наша единственная надежда, может, вы и найдете средство излечения, но, прошу вас, не забывайте о тех людях, ради которых вы проводите ваши исследования!
Явгмот прищурился, на секунду крепче сжал пальцы, дрожащие на ее запястье, а потом вдруг решительно поднялся и направился к двери.
– Хорошо, – бросил он через плечо, покидая больничную палату.
Глава 6
Конечно же Гласиан знал, что Явгмот лжет. В самую первую секунду их встречи изобретатель сказал себе: этот человек – шарлатан. Но он оказался не просто ловким обманщиком, нет, он был просто чудовищем.
Все, что он говорил о камнях и о проказе, не могло быть правдой.