Но это было не все, что она почувствовала. Этот доппельгангер боялся Саревока, но также он почему-то боялся птиц. Тамоко улыбнулась и свистнула, подражая малиновке; тварь открыла себя и моментально получила удар в горло. Но доппельгангер уже успел обработать опыт, накопленный ей той осенью, которая наступила после ее ухода из храма. А так как в то время Тамоко оттачивала уменье уворачиваться от разных нападений, то тварь хоть и не без труда, но сумела избежать смертельного удара и даже попыталась провести довольно наглую контратаку, которую девушка парировала небрежным ударом своей катаны.
Решив, что уже поняла, чего ожидать от противника, Тамоко резко ускорила темп своих атак. Со стороны казалось, что ее меч находится буквально повсюду, а она сама в этот момент представляла из себя великолепный образец чистого, незапятнанного боевого мастерства. Отбивая великолепно выполненный ложный выпад доппельгангер пошатнулся и взмахнул левой рукой пытаясь сохранить равновесие, но не ослабил своих усилий по обработке опыта Тамоко, стараясь быстрее поднять свой фехтовальный уровень еще на одну ступень и одновременно попытаясь еще и наступать. Но Тамоко мгновенно заметила его ошибку, и ее меч описал хлесткую восьмерку, настолько быструю, что даже Саревок не успел ее толком проследить. Зато смог во всех подробностях рассмотреть результат этого удара. Голова и правая рука доппельгангера взлетели высоко в воздух, а тело рухнуло на пол, принимая свой настоящий облик, но Тамоко не смотрела. Она стояла с закрытыми глазами, отодвигая в сторону инстинкты и отдавая тело во власть разума.
Услышав сзади шаги она резко повернулась и увидела быстро приближавшегося к ней Саревока. В мгновение ока он отбросил в сторону свой нагрудник и оказался рядом с ней. Меч выскользнул из ее руки и прежде, чем она услышала, как он загремел о каменный пол, она почувствовала на себе его руки. Тамоко порывисто обняла его, их губы встретились и она полностью отдалась ему, хотя на сей раз почувствовала, что ей чего-то не хватает.
* * * * *
Абдель услышал плеск воды, сопровождавший вход Джахейры в мелкий пруд, находившийся рядом с их лагерем. До Кэндлкипа оставалось еще два дня пути, и женщина воспользовалась редкой возможностью смыть дорожную грязь. Солнце уже почти село и, хотя небо все еще сохраняло глубокий синий цвет, их скромный походный костер был единственным источником света для Абделя. Бросив взгляд в направлении водоема, скрытого от его глаз густыми зарослями, Абдель взял свой дорожный мешок и запустил руку вовнутрь.
Он не мог видеть Джахейру, но зато мог ее слышать и был уверен, что она была в безопасности. Вытащив из мешка книгу, он, вздохнул. Кожа, в которую была переплетена книга, была человеческой. Абдель точно не знал, когда именно он это понял, но теперь это казалось настолько естественным, что он не мог понять, почему, когда он впервые увидел книгу, это его так смутило.
Он открыл книгу и обнаружил, что первая страница пуста. Сердце Абделя забилось с бешеной скоростью, и он продолжил осмотр. Он все еще был один – это и было причиной, по которой он позволил себе прикоснуться и даже открыть эту книгу. Ладонями, вспотевшими от смутного чувства опасности и от волнения, он перелистнул первую страницу. На следующей был нарисован череп, окруженный толи огнем, толи каплями воды. Письмена были витиеватыми и совершенно непонятными Абделю, но в то же время выглядели очень знакомо. Он с усмешкой подумал, что чувствует себя сейчас как маленький неграмотный ребенок, видящий эти письмена на этом языке вокруг себя каждый день, но неспособный понять их.
Когда он открыл следующую страницу, то почувствовал, как горло мгновенно стало сухим.