Все слышал только Роберт, но по своей упрямой натуре он всегда отказывался просветить нас, просто говорил, что слова Ключа касались лишь его лично.
— А что вы говорили вчера насчет короля?
Улыбка Айн угасла, она сделала глоток из кружки с водой.
— Тут совсем другая история. По правде говоря, лучше бы вам спросить самого Роберта, только не удивляйтесь, если он ничего не ответит. Он хранит преданность Селару и не желает обсуждать это.
— И теперь, — пробормотала Дженн, — он не станет делать ничего, каким бы важным ни было дело, если тем самым нарушит клятву королю. Неудивительно, что он так подавлен.
— Ох! — Замечание Дженн поразило Айн, но девушка взглянула на нее с невинной улыбкой. — Вы бы лучше оделись, детка. Я принесла вам новое платье — моя дочь из него выросла. Скоро начнется церемония, и не годится вам ее пропустить.
Дженн вылезла из постели, а тем временем Айн налила горячей воды в таз, чтобы та могла умыться, достала мыло и чистое полотенце и вышла, оставив девушку одну. Когда она вернулась, Дженн уже натягивала на себя платье из мягкой синей шерсти.
— Я помогу вам, — с материнской улыбкой предложила Айн и расстегнула ворот. Платье скользнуло вниз, и Айн стала расправлять рукава, чтобы Дженн могла просунуть в них руки. Когда дело дошло до второго рукава, Айн застыла на месте.
— Что это? — прошептала она, широко раскрыв глаза.
Дженн искоса взглянула на родинку у себя на плече.
— Просто родинка. В чем дело?
Айн опустила руки и бросила на девушку странный взгляд. Внезапно смутившись, Дженн стала натягивать рукав сама, но Айн остановила ее.
— Родинка? Конечно, родинка… Но клянусь богами! Разве вы не знаете, что это такое?
Дженн покачала головой: волнение Айн было ей непонятно.
— Нет, я…
— Конечно, не знаете — это у вас на лице написано. Я должна созвать совет… — Голос Айн оборвался, и она торопливо двинулась к двери.
Дженн услышала, как Айн окликнула кого-то в главной пещере, и неожиданно почувствовала озноб. Она застегнула платье, но нехорошее предчувствие все росло. Девушка поспешно огляделась. Должен быть какой-то выход… Но окон в комнате не было, а через единственную дверь только что вышла Айн. Дженн уже слышала шаги и возбужденные голоса. Айн что-то объясняла собравшимся.
— Говорю вам, у нее на плече Знак Дома — именно там, где ему и положено быть.
— Это же невозможно! — раздался голос Уилфа. — Девица с таким происхождением не может иметь Знака Дома! Опять какие-то штучки Данлорна?
— Успокойся, — произнес голос Генри. — Или ты хочешь, чтобы девушка тебя услышала? Айн, ты уверена? Ты ведь знаешь, что это может значить! Если Роберт обманул нас, то дело может обернуться большими неприятностями.
— Не могу себе представить, чтобы он стал лгать, а уж о такой вещи и подавно.
— Тогда, значит, виновата девчонка, — зловеще сказал Уилф. Дженн слушала этот разговор и чувствовала, как сердце у нее уходит в пятки. Они сейчас явятся, совсем как вчера… Они станут допытываться, мучить ее, загонят в западню… О чем у них шла речь? Явно о чем-то нехорошем, судя по тону…
Чем ближе звучали шаги, тем больше Дженн ощущала себя пойманным зверьком, и в тот момент, когда дверь открылась, стала Действовать чисто инстинктивно.
Она вскинула руки, и дверной проем заполнило бушующее пламя.
6
Айн успела выкрикнуть предостережение и оттащить Генри от заплясавших в проеме языков огня как раз вовремя. Камень вокруг двери уже начал чернеть, и запах раскаленного песчаника заполнил маленькую комнату.
— Что, во имя все богов, она творит! — рявкнул Генри, осматривая свою одежду — нет ли на ней подпалин.