Боюсь, что в видении шла речь о каком-то другом темном ангеле, да, возможно, и не одном. Ладно, нам пора отправляться в святилище.
Годфри подошел к двери и положил руку на задвижку.
— Мы придем туда немного рано, но я не возражаю. Хотелось бы занять хорошее место.
Холодный утренний воздух ударил в лицо Нэшу, как оплеуха, и заставил сделать судорожный вдох. Моросил дождь, но мелкие капли почти не долетали до земли. В святилище было жарко и душно, и Нэш не раз чувствовал, что начинает дремать. Обсуждение тянулось часами, но Нэш, загримированный под другого человека, не мог себе позволить даже встать и размяться, боясь оказаться разоблаченным. Теперь, выйдя в вымощенный булыжником дворик, он раскинул руки и потянулся. Вогну, конечно, не терпится узнать о результатах голосования, но Нэш не спешил с докладом.
Сколько еще будет это тянуться? Сколько еще месяцев предстоит ему унижаться перед проктором? О, нет сомнения: Осберт доверяет ему полностью, даже Селар заметил его и пожелал видеть при дворе, но Вогн…
Будь оно все проклято! Если бы только он не нуждался так в этом надутом идиоте, не нуждался в них всех!..
Однако ничего не поделаешь. Нэшу была необходима поддержка Вогна, но особенно необходима была его библиотека. Больше же всего ему нужен был Селар, и тут приходилось соблюдать огромную осторожность. Нэш не мог себе позволить новой неудачи. Ему не хватит сил начать все сначала в третий раз. Он должен добиться успеха, и он добьется его — сделает то, чего не удалось сделать его отцу. Пять поколений — достаточная жертва на алтарь любой амбиции, как бы ни лучезарна была цель.
Все же Нэшу удалось продвинуться так далеко вперед… гораздо дальше, чем всем его предшественникам. На этот раз он все спланировал правильно, позаботился и о Враге, и о Союзнице. Теперь ему уже не грозили особые опасности: все, что требовалось, — это сохранять терпение.
Нэш вздохнул и постарался успокоить бунтующие чувства. Время еще есть: время добиться всего, восполнить потерянное много лет назад.
Сейчас же было пора отправляться к Вогну и сообщить ему новости.
Нэш зевнул и провел руками по густым черным волосам, потом, усмехнувшись, двинулся через двор.
Отец Джон сунул пачку писем под мышку, поблагодарил курьера и поспешно пересек двор монастыря, надеясь не промокнуть под дождем. Он нырнул в проход, ведущий в покои архидьякона, миновал коридор, отжимая воду из мокрых волос, и толкнул дверь.
Хильдерик стоял около умывальника и растирал льняным полотенцем лицо. Заметив отца Джона, он повернулся к нему.
— Архидьякон! Синод кончил заседать?
— Как видите. Мы только что вышли из святилища. Все закончилось. Теперь я должен одеться и отправляться к королю.
— Я помогу вам, конечно, но только сначала вам следовало бы отдохнуть. Вы ведь провели там почти двенадцать часов! Вы, должно быть, совершенно измучены.
Хильдерик только устало кивнул и с помощью Джона стал натягивать облачение.
— Для вас пришли письма, но это может и подождать. Курьер прибыл за несколько минут до того, как синод разошелся. Он оказался моим земляком, так что я не удержался и порасспросил его.
— Ну и что?
— Архидьякон…
— Не тяните: вы же явно хотите мне что-то сообщить. Джон поколебался. Следует ли рассказывать об услышанном
Хильдерику? Нужно ли ему об этом знать? Пожалуй, нужно.
— Дело в том, что я услышал совершенно невероятные новости. Хильдерик поднял бровь:
— Уж не о каком-то темном ангеле идет речь?
— Нет, архидьякон. Дело касается девушки — совсем еще ребенка. Вам ведь известен граф Элайты?
— Я знал его до войны, а потом много лет не видел. Хороший человек.
— Вы помните его дочь? Младшую дочь? У него их, по-моему, две.
— Да. Белла старшая.