Парень поднимает голову, смотрит на меня, и, хотя его лицо прямо передо мной, я все равно его не узнаю. У него ясные голубые глаза, теплая, с бронзовым оттенком кожа и вьющиеся волосы, короткие по бокам, гуще и подлиннее сверху. В Уэстервилль-Норт он определенно не учится в противном случае я бы точно его запомнила.
Да, Ванесса, насмешливо говорит незнакомец с ударением на мое имя, и в его голосе не раздражение, а интерес и любопытство. Он сводит брови, и я замечаю на одной из них выбритую вертикальную полоску. Осторожнее! Губы ломаются в усмешке; он проходит мимо и смешивается с толпой на кухне.
Я принюхиваюсь, втягиваю оставшийся запах одеколона, пока он не испарился, моргаю и поворачиваюсь к Чайне.
Это еще кто?
Какая разница? Она кивает в сторону гостиной, куда я вроде бы держала путь. Ты идешь к Харрисону или нет?
Да, точно. Харрисон.
Секундная пауза успокоиться и собраться с духом, и я беру прежний курс. Харрисон с приятелями все так же перебрасываются шуточками. Я проталкиваюсь между Ноа Диасом и Энтони Винсентом, и Харрисон тут же встречает меня взглядом.
Эй, Харрисон, тут за тобой пришли. Энтони толкает приятеля в плечо. Ноа молчит, но опускает глаза и потягивает пиво. Не так уж давно я крутила с ним. Но это уже неважно. Парни знают правила. Знают, что это только флирт, а флирт со мной всегда имеет срок действия.
Не будь таким ревнивым, Энт, усмехаюсь я и, положив руку ему на плечо, чмокаю в щеку.
Эй! подает голос Харрисон и с притворным недовольством поджимает губы, но я вижу, как они разъезжаются в стороны. Что самое лучшее во флирте? В нем нет ревности. Контролировать чье-то поведение бессмысленно. Мы ничего друг другу не должны.
Я смотрю на него, чуть склонив голову набок, и стараюсь удержать нейтральное выражение. Он смотрит на меня.
Тебе что-то надо?
Харрисон наконец-то ухмыляется, хватает меня за запястье и тянет к себе. Я прижимаюсь к его груди. Наши глаза две пары зеркал, его губы в нескольких дюймах от моих. Он кладет мою руку себе на шею, и я ощущаю теплую энергию его кожи.
Ты что, избегала меня? мурлычет Харрисон мне на ухо. Из-за музыки его почти не слышно.
Могу задать тот же вопрос. Я легко касаюсь губами его губ, дразню и для пущего соблазна чуть выразительнее, чем обычно, хлопаю ресницами. Ноа и Энтони сдвигаются в сторонку, чтобы не мешать, хотя народу вокруг и без них хватает. Впрочем, никому до нас дела нет. Вечеринки ведь для того и устраиваются. Могу поклясться, Марк Петерсон и Элли Форд всего секунду назад тискались на диване.
Окей, говорит вдруг Харрисон и, взяв меня за подбородок, поглаживает большим пальцем по щеке. Хватит ерундой заниматься. От него несет пивом, и я чуточку отстраняюсь. Он щурится и лениво, самодовольно улыбается. Я первый наверх, или ты дорогу покажешь?
Повторять не надо. Проскучав весь вечер, хочется чего-то поострее. Я поворачиваюсь и, не выпуская руки Харрисона, тащу его за собой через гостиную. Вторую руку он сунул за пояс моей юбки, и его ладонь обжигает кожу. Замечаю, что Ноа наблюдает за нами от дальней стены. Да и другие тоже.
Какого черта им надо? взрывается вдруг Харрисон и, отпустив мою руку, обгоняет меня и топает дальше.
Я смотрю ему вслед что ж такое отвлекло его от меня? и замечаю, что на кухне назревает заварушка. К месту происшествия уже устремилась живая волна, но кое-что разглядеть удается. Судя по всему, на огонек пожаловали парни из соперничающей футбольной команды. Понятно, что никто их не приглашал, и здесь им не рады.
Соперничество между «южными», «северными» и «центровыми» в Уэстервилле словами не ограничивается. Особенно между «северными» это мы и «центровыми». В прошлый уик-энд мы играли против «центровых». Вообще-то я к футболу равнодушна, но на ту игру пошла, потому что потом собиралась встретиться с Харрисоном. Разумеется, мы им влетели команда у нас дохлая, но украшением матча стала стычка на поле в третьей четверти.
Похоже, до конца отношения так и не выяснили.
Я проталкиваюсь сквозь толпу к Харрисону, но рядом тут же возникает Чайна. Она так трясет головой, что ее косички хлещут меня по лицу.
Никогда, наверно, не пойму, почему парни ведут себя так, словно они уже в НФЛ[1]. Я слушаю ее вполуха и, привстав на цыпочки, пытаюсь понять, далеко ли зашло дело. Это же не всерьез, но для ущемленного самолюбия стоящее развлечение.
Там «центровые», правильно?
Ну да. И если мне только будет позволено, замечу, что их команда круче нашей. Она картинно обмахивается ладошкой. Рассел Фредерик, это же Ух! Ну как можно отказать этому рыженькому.
Как раз сейчас Рассел Фредерик принял боевую стойку и наступает на Ноа Диаса. Футбола в средней школе не бывает без того, чтобы квотербеки соперничающих команд не сцепились друг с другом. Уверена на все сто, есть где-то такие правила, выбитые на мраморной плите. За спиной Рассела поддержка с полдюжины «центровых». За Ноа наши ребята. Харрисон.
Приложили вас жестко, говорит Рассел. Этот парень, он просто вытесан из камня, честное слово. Плечи широкие, как мост. Смотрит с издевкой на Ноа. Я бы тоже плакал.