Ее рука дрожала в моей, когда мы прошли первый лестничный пролет, а все тело оставалось вялым и бессильным.
Я держу тебя, крошка. Я держу тебя.
Когда лестница наполнилась толпой, я понял, что ситуация очень неприятная. Лука ничего не говорила. Ей и не нужно было это делать. Я знал, что она переживает самый ужасный ночной кошмар в своей жизни. И, черт побери, это я поставил ее в такое положение. Я снова подвел ее.
Держись за меня, крошка, все будет хорошо. Нам просто нужно спуститься по лестнице, а потом я увезу тебя подальше от всех этих людей.
Думаешь, это правда пожар? наконец невнятно проговорила Лука.
Не знаю. Возможно, нет. Возможно, дети включили сирену.
Ее лицо побелело, зубы застучали.
А если это по-настоящему?
Тогда все равно с нами будет все в порядке. Только держись за меня.
Продолжая спускаться вниз по бесчисленным ступеням винтовой лестницы, казавшейся бесконечной, я не переставал молиться о том, чтобы мы вышли оттуда невредимыми. Как ни смешно, меня волновал даже не пожар, а скорее перспектива быть атакованным фанатами, когда рядом со мной нет никакой охраны. Впрочем, пока мы спускались по лестнице, меня еще никто не узнал, но, вероятно, это было всего лишь вопросом времени.
Мы спустились примерно на двадцать пятый этаж, когда кто-то выкрикнул:
Эй, мне кажется, это Коул Арчер!
Я крепче сжал ладонь Луки. К счастью, за этим выкриком ничего не последовало.
Нам потребовалось немало времени, чтобы добраться до первого этажа. Когда мы спустились, нас встретила толпа народа, и никаких признаков пожара я не обнаружил. Но движение к двери через битком набитый людьми холл означало, что вот-вот начнется поистине дерьмовое шоу.
Мы с трудом пробивались сквозь толпу, меня никто не узнавал. Но потом случилось неизбежное. В конечном счете стайка девчонок заметила меня в толпе.
Мы с трудом пробивались сквозь толпу, меня никто не узнавал. Но потом случилось неизбежное. В конечном счете стайка девчонок заметила меня в толпе.
Коул!
Это Коул Арчер!
О боже! О боже! О боже!
Новость распространялась в толпе, словно лесной пожар.
Внезапно я почувствовал, что люди прикасаются ко мне к нам, сплошные руки, визг, хаос. Все смешалось в кучу, толпа приближалась к нам. Но я не мог ни на чем сосредоточиться, не мог позволить себе на кого-то посмотреть или ответить что-то. Ничто не могло удержать меня на месте ни люди, хватавшие меня за одежду и выкрикивавшие мое имя, ни вспышки камер прямо нам в лица. Меня волновала единственная цель вывести Луку на хрен отсюда, и я не отводил взгляда от видневшейся вдали вращающейся двери.
Я крепче сжал ее руку. Взглянув на нее, я увидел, что у нее заблестели слезы, а глаза наполнил ужас. Я подумал, что, возможно, информация о моем пребывании в этом отеле каким-то образом просочилась наружу и в итоге кто-то включил пожарную сигнализацию. Ничего глупее не могло случиться. Впрочем, теперь причина не имела значения. Главное, было оказаться в безопасности на тротуаре.
Когда мы наконец выбрались из толпы фанатов в прохладу ночного воздуха, я пустился наутек, таща Луку за собой. Так, продолжая держаться за руки, мы бежали изо всех сил прочь от отеля. Чтобы собраться с мыслями, мне нужно было просто убежать подальше от всего этого.
Пробежав квартала три, мы в конце концов оказались в достаточно безлюдном месте. Лука все еще дрожала, когда я толкнул ее в переулок и прижал к стене кирпичного здания. Обхватив ее лицо ладонями, я притянул ее лоб к своим губам.
Я прошептал:
Все в порядке, малышка. С нами все хорошо. Все прекрасно. С тобой все будет хорошо, моя храбрая девочка. Я так сильно люблю тебя.
Но ничего хорошего я не увидел: Лука молчала, и я понял, что она по-прежнему испытывает шок. Она продолжала плакать, ее тело сотрясала крупная дрожь.
Я думал только об одном: она доверилась мне, а я страшно облажался. Я попросил ее покинуть свою зону комфорта, а ведь должен был сообразить, что совместный наш приезд в дорогой отель плохая идея. Я думал, что мы можем рискнуть, поскольку в пентхаусе безопасно, и там был отдельный лифт. Но я не учел вероятность возникновения непредвиденной ситуации, не подумал, что в чрезвычайных обстоятельствах может случиться все что угодно. Из-за меня Лука оказалась втянутой в едва ли не самый для нее страшный сценарий, который только можно было вообразить. Сценарий, повторяющий событие, которое когда-то так сильно травмировало ее. Я надеялся, что не нанес ей непоправимого вреда, помешав выздоровлению.
Мне очень жаль, Лука. Мне чертовски жаль.
Я понимал, что ситуация хуже некуда. Наша поездка должна была доказать Луке, что у нас все может получиться, но я сам доказал обратное. Теперь я вряд ли могу поехать куда-нибудь вместе с ней, оградив ее от неприятностей. Мне хотелось сохранить эту женщину, но какой ценой? Сделать ее несчастной, чтобы она оставалась рядом со мной из-за моего эгоизма? Коула Арчера нельзя было уничтожить, он никогда не мог бы жить как обычные люди. Он никогда не смог бы скрыться по-настоящему или обеспечить Луке полную безопасность. Что ж, я был настолько ослеплен своими чувствами к этой женщине, что обманывал себя, веря, что все получится проще, чем оказалось.