Некоторое время мы молча едим. Потом Мезенцев продолжает:
Но если этих товарищей вовремя не нейтрализовать, они ведь так нам всю страну развалят, и никакие реформы ее не спасут. Можно сколько угодно проводить спецопераций за рубежом, а эти все равно будут раскачивать лодку и гадить исподтишка. Помнишь, как Ленин презрительно отзывался об интеллигенции? Вот то-то
Мы доедаем второе, допиваем компот.
Ты же в курсе, что Ильичев с Сусловым постоянно стравливают Хрущева с поэтами и писателями? Причем оба уцелели в недавней чистке. Один в ЦК, другой в Политбюро сидит, интриги строят.
А зачем они стравливали?
Ну, у этих задача такая была расчистить дорогу для Брежнева. Хрущев плохой, самодур. А Брежнев хороший при нем, мол, все будет прекрасно. На это и расчет был.
Так может надо уговорить Никиту Сергеевича помириться с интеллигенцией? Пора вернутся к прежним отношениям, пока они от страха еще чего не натворили. Отпустить Бродского первый шаг к такому примирению.
Может и стоит.
Мезенцев задумчиво постукивает пальцами по столу, погрузившись в свои думы.
Да задал ты задачку, Алексей. И тянуть с этим Бродским нельзя и связываться со «старичками» пока не хочется.
А давайте все представим так, что у нас есть донесения от наших агентов на Западе, что ЦРУ разработало операцию по дискредитации СССР на основе дела Бродского и других диссидентов от культуры тут я заранее забрасываю удочку насчет Синявского с Даниэлем Чтобы отвлечь мировую общественность от событий во Вьетнаме. Вы же понимаете, что США готовятся развязать там полномасштабную войну?
Это ты сам додумался до такого?
Так ясно же к чему там дело идет, газеты читаю. В ноябре пройдут выборы в США, 100 % победит Линдон Джонсон, он дождется инаугурации и вперед! А Конгресс уже развязал ему руки своей Тонкинской резолюцией.
Я бы не был так в этом уверен.
И зря. Попомните мои слова: именно так все и произойдет, США ввяжутся в эту войну, и крайний срок этому весна.
Возможно, но не обязательно.
Недоверчивость шефа понятна пока все вмешательство США ограничивается лишь военными советниками и патрулированием Тонкинского залива эсминцами, а Джонсон усердно изображает из себя миротворца. Но я-то уже хорошо знаю, чем это закончится. И ЦРУ действительно будет проводить операции, отвлекающие прогрессивную общественность от войны во Вьетнаме. И там уже все сгодятся и Синявский с Даниэлем, и Бродский, и много кто еще.
Ладно, я понял, что мы должны сыграть на опережение. Посоветуюсь с Никитой Сергеевичем, как нам это достойно провернуть, чтобы не выглядело уступкой его защитникам. Отступать ведь тоже надо уметь красиво.
С чувством выполненного долга я прощаюсь и выхожу из столовой. Теперь мне в Союз Писателей, нужно и там почву «удобрить».
У большого желтого особняка с надписью «охраняется государством» было все так же многолюдно. Загорелые авторы вернулись из отпусков и потянулись в центр писательской жизни страны. С трудом протиснувшись между двумя серыми Волгами, я взглянул на памятник Толстому, тяжело вздохнул и вошел внутрь. На лице пожилой вахтерши появилась сосредоточенность. Узнает? Нет, без бороды не узнала.
Ваш писательский билет?
Я достаю красную книжечку, который всего полтора месяца, гордо показываю.
Ох ты боже мой, какой молоденький улыбается женщина И уже писатель!
Ох ты боже мой, какой молоденький улыбается женщина И уже писатель!
«Город не должен умереть». Во всех книжных магазинах страны.
На нас оглядываются, я вижу улыбки на лицах коллег, спешащих по своим делам.
Ну заходи усмехается вахтерша, потом лицо ее становится серьезным Это правда, что фашисты хотели взорвать Краков?
Истинная правда.
Ох, побольше бы таких книг вздыхает женщина А то забывать начали.
Я благодарно киваю, начинаю подниматься по лестнице на знакомый этаж. Тут мы с Викой встретились с Шолоховым, а он нас познакомил с главой Союза писателей Фединым.
Приемная Константина Александровича пуста, секретарша качает головой:
Сегодня не приемный день, приходи завтра Хотя подожди девушка присматривается внимательно ко мне Ты же Русин! Извини, без бороды не узнала. Тебя разыскивали, минутку.
Секретарша исчезает за дверью кабинета, через минуту появляется сам Федин. Литературный чиновник одет в строгий темный костюм, в руках у него шляпа.
Вот! Побрился и на человека стал похож Константин Александрович приветливо улыбается, жмет мне руку Поехали со мной, по дороге переговорим.
А куда ехать? растерялся я.
В особняк Морозовой Федин тянет меня за локоть за собой.
Это же дом приемов МИДа? вспоминаю я.
Из Штатов прилетела Элизабет Флинн.
Я делаю легкий прокол в память, Слово начинает бухать в голове на повышенных тонах. Передо мной открывается ТАКАЯ картина. Элизабет Флинн глава коммунистической партии США умрет от тромба в артерии через неделю. Хрущев устроит ей торжественное прощание на Красной площади, будет стоять в траурном карауле у гроба. Но это даже еще не все. В свите Элизабет в Союз прилетели оба Чайлдса Моррис и Джек. Первый работает заместителем по связям с зарубежными компартиями. Второй и вовсе курьер, который возит наличные доллары из Москвы в Штаты. А еще оба давние агенты ФБР.