Прицелился бац!
Тигр пискнул и брык с цветка.
Смотрю, бежит по траве.
Я за ним.
Он на забор.
Я подбежал, он виль и на другую сторону.
Я Ирке кричу:
Тут держи!
Сам через забор.
Он опять на эту сторону.
Ирка, конечно, струсила схватить его, хоть он и раненый: на заборе кровь.
Я поднял сук и со всей силой раз! по забору.
В него не попал, а всё равно сшиб.
Он сорвался и в яму бух!
Под забором большая была яма. С водой! Смотрю, плывёт.
Я побежал кругом ямы.
Он вылез и шасть на дерево! Сухая осина там стояла. Вся в дырьях, в дуплах.
Он по стволу и в дупло. Я заметил, в какое.
Я влез на осину и кепкой дупло заткнул.
Готово! кричу.
А Ирка снизу:
Вот он, вот он! С другой стороны выскочил!
Вот ведь! Я скорее вниз. Смотрю, сидит на пеньке, на меня обернулся. Щёки оттопырены уморительная мордаха!
Только я шаг сделал, он свистнул нырк! и под корни. Подошли смотрим норка.
Я сел на пенёк с рогаткой и говорю Ирке:
Беги скорей за лопатой. Я покараулю. Разроем я его за хвост.
Беги скорей за лопатой. Я покараулю. Разроем я его за хвост.
А Ирка говорит:
Знаешь что? Вот что: молодец пятиполосик. Ты его ранил, а он бегом, и вплавь, и на дерево не дался в руки. Талант прямо!
Я говорю:
Зверь, конечно, на рану крепкий. Даже добычи своей не бросил так за щеками и унёс.
Ирка ко мне на пенёк подсела и говорит:
Знаешь что? Вот что: у него, наверно, дитёнки. Он семечки своим дитёнкам нёс. И потом ведь он не знал, что это наш подсолнух.
Ну и поехала, и поехала
Вот, говорит, прибежал пятиполосик к себе домой. Сам весь в крови. Дитёнки с кроваток повскакали: «Папа, папочка! Что с тобой? Кто это тебя так?» А он им семечек дал, говорит: «Кушайте. Это великан один на меня напал. Ух, страшный! На задних ногах бегает. Еле-еле от него ушёл».
Дитёнки от страха трясутся, плачут: «Папочка, сейчас он сюда придёт, всех нас убьёт».
Тут я говорю:
Ну вот, Ирка, всегда ты так А видела, какая у него шкура красивая? Я могу тебе подарить её. Повесишь её над кроватью на стенку. И всем будешь говорить, что это тигр полосатый. Бывают такие небольшие. Один знакомый мальчик тебе его в лесу убил.
Ирка, глупая, как расхохочется:
Тигр по цветам лазает! В норке живёт! И как ещё он тебя в клочки не разорвал!
Вот уж эти девчонки! Ничего, ничего в охоте не понимают!
Смеялась, смеялась, потом и говорит:
Знаешь что? Вот что: давай лучше наш подсолнух пятиполосику подарим. Пятиполосик ведь по-взаправдашнему белочка. Маленькая земляная белочка. Она семечками своих дитёнков кормит. И кладовые себе на зиму набивает. А нам мама семечек сколько хочешь на базаре купит. Калёных попросим: калёные слаще.
А ещё потом говорит:
Бедненький! Он теперь раненый. Ему трудно бегать. Давай срежем подсолнух и сюда принесём к норке ему. Ладно?
Вот всегда она так! Ну, как я теперь на тигра охотиться буду? Какой же он тигр, когда он пятиполосик и с дитёнками?
Правда, что ли, принести ему подсолнух к норке?
Вы как думаете?
Морской чертёнок
1. В борьбе со стихиямиСам теперь не пойму, как я отважился на эту отчаянную поездку. Один!
Море было грозно, вдали по нему ходили злые барашки. Едва только я отшвартовался, снял конец с прикола, волны кинули лодку и, ударив её бортом о пристань, погнали к берегу. С большим трудом я успел поставить в уключины вёсла и направить лодку носом в море. И тут началась борьба. Две стихии море и ветер, казалось, сговорились, чтобы не дать мне достигнуть цели и погубить меня. Я изо всех сил наваливался на вёсла, волны рвали их у меня из рук, а ветер, накидываясь то с одной, то с другой стороны, старался повернуть лодку назад к берегу и, поставив бортом к волне, опрокинуть её. Очень скоро мои ладони покрылись мозолями. Но я почти не чувствовал боли: всё моё внимание было поглощено тем, чтобы держать правильный курс.
Как я жалел теперь, что не подговорил с собой кого-нибудь из товарищей! Будь у меня рулевой, он мог бы, сидя на корме, держать руль по курсу, и мне оставалось бы только справляться с вёслами. А одному приходилось каждую минуту оборачиваться то через одно, то через другое плечо смотреть, прямо ли к цели идёт моя лодка.
Целью моего плавания были запретные Пять Братьев. Так назывались пять скал, дружной грудой возвышавшиеся над волнами невдалеке от берега.
Я сказал «невдалеке». Но всё на свете относительно. Преодолеть это расстояние при тихой погоде было бы не трудно, а сейчас оно казалось огромным.
Несмотря на ветер, пот лил с меня градом. И вдруг я почувствовал облегчение: лодка подошла под прикрытие Пяти Братьев, и тут в заветёрках сразу перестало рвать её из стороны в сторону.
Однако пристать к скалам с береговой стороны не было никакой возможности. Надо обогнуть их с запада: войти в проход между двумя старшими Братьями самыми большими из камней. Это я знал, потому что мне уже дважды пришлось побывать на Пяти Братьях. Я знал, что ворота очень опасное место: прибой там бьёт с удесятерённой силой и может в щепки разбить лодку, бросив её на камни.
Придержав лодку на месте, я немного отдохнул: надо было набраться сил для последнего, самого рискованного перехода.
Я оглядел берег. На нём никого не было. Да и кто будет выходить в море в такую рань и в такой ветер? Наконец я собрался с духом и направил лодку в каменные ворота. Сильное течение разом загородило мне путь. Мне показалось даже, что лодку тащит назад.