Ладно, ладно, примирительно сказал Гудман, чувствуя, что напарник снова распаляется. Давай разрабатывать обе версии. Предлагаю завтра начать опрашивать пациентов. Делим медицинские карты пополам и вперед.
Идет.
Наконец из-за угла мелькнули фары «тойоты». Джонсон грузно рухнул на заднее сиденье. Гудман подождал, пока он устроится, и сунул голову в салон. Надо было ковать железо, пока горячо.
Последний момент, Мик. Между тобой и Робертс что-то произошло? Поэтому тебе трудно быть объективным?
Джонсон гадко ухмыльнулся. Вопрос его позабавил.
Угадай.
Я серьезно. Есть что-то, что я должен знать? настаивал Гудман.
Напарник запрокинул голову на подголовник и прикрыл глаза, пьяно улыбаясь.
Спокойной ночи, Лу, сказал он, нащупал кнопку поднятия стекла и закрыл окно.
Из полицейского участка Никки ехала длинным путем и максимально медленно. Домой возвращаться не хотелось, но куда еще податься, она не представляла. Выехав на шоссе 10, она покатила вдоль побережья, даже не глядя на море. В голове крутились разные воспоминания, связанные с Дугласом и Треем.
«Эй, Никки, смотри, кто со мной приехал. Это Трейвон. Он очень способный. Я верю, что он с легкостью дойдет до третьей ступени».
Трей дошел до третьей ступени, а затем и вовсе смог избавиться от зависимости. Его появление наполнило жизнь супругов особым смыслом. Они боролись за него вместе. Этот парнишка связал их воедино и сделал настоящей командой.
Никки вспоминала, как они с Дугласом приехали на выпускной Трея тот закончил среднюю школу. Дуглас улыбался, а она чувствовала себя по-настоящему счастливой и была горда успехами мужа: его чутье и вера в Трея подарили парнишке новую жизнь.
Но все это осталось в прошлом. Трей больше никогда звонко не рассмеется, сверкая белыми зубами. Он мертв.
Как и Лиза.
Гибель Дугласа стала для Никки настоящим шоком. Сердце невыносимо ныло изо дня в день, словно кто-то тянул из него невидимые ниточки, распуская, как клубочек. Порой ей казалось, что она не переживет свое горе. Но Никки выжила и даже научилась жить с этим горем.
И вот новая беда.
Никки знала, что должна позвонить матери Трея, но не могла собраться с силами.
Подъехав к дому, Никки заперла машину и подошла ко входной двери.
Дверь была распахнута. Ноги Никки словно вросли в землю.
Сегодня понедельник. По понедельникам приходила домработница Рита, но время было поздним. Быть может, она забыла закрыть за собой дверь? Однако прежде Рита никогда не проявляла подобной рассеянности, а ведь она работала у Никки уже шесть лет.
Неужели дверь взломали?
Сердце тяжело ухнуло вниз.
А если вор еще внутри?
Самым разумным было сесть в машину, отъехать от дома и вызвать полицию. Однако гнев заглушил голос разума.
Это же ее дом! Ее прибежище! Никки отказывалась поддаваться страху.
Переступив порог, нащупала выключатель и зажгла свет.
Кто здесь? крикнула она и принялась ходить из комнаты в комнату, громко топая, двигая предметы, включая везде освещение, словно надеялась отпугнуть этим воров. Немедленно убирайтесь, кем бы вы ни были!
Минут через пять стало ясно, что в доме никого нет, все вещи лежали на своих местах. Дом выглядел безупречно прибранным.
Должно быть, все же Рита забыла закрыть дверь.
Вздохнув, Никки прошла в гостиную, налила себе виски и с чувством гордости, что не поддалась страхам, отправилась в спальню.
Лишь устроившись среди одеял и подушек, она заметила пропажу.
Свадебная фотографии в серебряной рамке, на которой ее обнимал счастливый Дуглас и которую она хранила вопреки всей боли, исчезла.
Глава 15
Лана
Лана Грей тряхнула волосами и, презрительно дернув плечом, искоса посмотрела на Антона Уайлдерса.
Потому что я так сказала, Рокко.
Она чуть наклонилась к режиссеру, отчего ее полные груди едва не выскочили из декольте платья от Виктории Бэкхем.
Да. Потому что. Я. Так. Сказала.
Стоп, спасибо, раздался нудный голос на заднем плане.
На нудный голос Лане было плевать. Точно так же как и на толпу старлеток, которые мечтали быть замеченными великим режиссером.
Лана знала, что он едва ли запомнит их лица.
Лана знала, что он едва ли запомнит их лица.
«Потому что он запомнит мое лицо! Я лучше всех. Антон Уайлдерс сделает меня звездой, потому что я этого достойна!»
Ах, сколько потребовалось усилий, лжи и изворотливости, чтобы попасть на это прослушивание. Агент Ланы Джейн перетрясла все старые и новые связи, чтобы прорваться через толпу сторожевых псов, окружавших Уайлдерса.
Лана Грей слишком стара для Селесты, заявил Чарли Майерс, один из помощников режиссера. В запросе четко обозначен возраст от двадцати двух до тридцати двух. А сколько твоей Лане? Сороковник?
Отнюдь! И выглядит она на двадцать пять, настаивала Джейн, у которой была железная хватка. Лана рождена для этой роли. Позволь мне обсудить это с Антоном.
Исключено.
Но я не оставлю тебя в покое.
Напрасно. Джейн, Лана слишком стара.
«Пошел ты, Чарли! думала теперь Лана, обольстительно улыбаясь режиссеру, который тепло улыбался в ответ. Антон хочет меня. Он даст мне роль!»
Лана, дорогая, браво!
Антон приблизился и запечатлел на ее щеке поцелуй, при этом игриво ухватив Лану за задницу. Все малолетки за сценой позеленели от зависти. Пусть проваливают, бездарности!