Труженик молота не подвел: не только переделал пулелейки, но и представил образцы продукции, отлитые из трофейного свинца. Я повертел в руках одну из пуль, очистил ее ножом от облоя и примерил к стволу штуцера. Вошла, как родная. Чуть болтается, но в этом времени обычное дело. От двух до семи десятых миллиметра в минус от калибра ствола норма для пуль местного огнестрела. Пороховые газы разопрут и пойдет по нарезам. Руки зачесались испытать, и я отправился к лесу. Неподалеку от опушки слез с седла и пустил Мыша пастись, перекинув поводья через голову мерина. Так не убежит. Сам же выбрал сосну потолще, отсчитал от нее сотню шагов, зарядил штуцер, приложился Бах!
Приклад ощутимо лягнул в плечо. Чем плох местный огнестрел, так это дымом. Клуб вырывается из ствола, второй из затравочного отверстия. Попал или нет не рассмотреть. Приходится ждать несколько секунд, пока дым рассеется. Я закинул штуцер на плечо и отправился к мишени. Попал! Причем, почти в центр. Пуля, сбив кору, глубоко вошла в ствол. Я отломил от ближнего куста веточку, очистил ее от листьев и сунул в пулевой канал. Вошла на длину пальца, а они у меня не короткие. Жаль точней не измерить нечем.
Зарядив штуцер снова, я отсчитал уже двести шагов, приложился бах! В этот раз успел рассмотреть, как брызнула в стороны кора. Попал, надо же! Из древнего самопала! Никогда не считал себя снайпером, хотя в армии из «калаша» нормативы выполнял на «отлично». Иначе хрен бы кто дал мне краповый берет. Сходил к сосне. Второе отверстие обнаружилось рядом с первым. Измерил прутиком глубину почти такая же. Ай, да штуцер! Это я удачно выбрал.
В третий раз я отмерил триста шагов. Росту я небольшого всего 175 сантиметров, но ноги у меня длинные. Получилось где-то метров 250. Приложился бах! Проверить результат не удалось: за спиной раздался топот. Я оглянулся ко мне скакал отряд всадников. Приглядевшись, я рассмотрел Спешнева во главе десятка егерей.
Что за пальба, Платон Сергеевич? спросил штабс-капитан, осадив жеребца рядом. В кого стреляли?
Пули новые испытываю, пожал я плечами. Помните, рассказывал? Вот!
Я протянул ему последнюю из оставшихся пуль. Спешнев взял ее и внимательно рассмотрел.
Ну, и как выходит?
Идемте! предложил я.
У сосны Спешнев слез с седла (он уже неплохо ходил), рассмотрел следы от пуль, затем потыкал в отверстия палочкой.
Надо с круглыми сравнить, вынес вердикт.
Из новых одна осталась, предупредил я.
А где брали?
Кузнец отлил. Вот! я достал из сумки пулелейку. Сделал по заказу.
Капитан взял ее и рассмотрел.
Чернов! подозвал унтер-офицера. Бери ее и скачи в усадьбу. Возьми пули, что взяты у поляков, и отлей из них два десятка новых. Заодно зайди к графине и успокой никакого неприятеля нет, это мы трофейные ружья испытываем. Егерей с польскими штуцерами сюда!
Слушаюсь, ваше благородие! вытянулся Чернов и ускакал.
Пока он выполнял приказ, мы постреляли из штуцера круглыми пулями, загоняя их в ствол шомполом и молотком. Ну нах такое удовольствие! Зарядив раз, я поручил заниматься этим одному из егерей. Круглые пули попадали в дерево, но разброс их возрос. Парочка и вовсе чиркнула по краю, оставив на стволе желтые царапины. (Защитники природы, молчите! Здесь не ваша делянка!) Пробивное действие круглых пуль ожидаемо оказалось хуже входили в дерево на фалангу пальца.
Изрядно стреляете, Платон Сергеевич! заметил Спешнев. На триста шагов все пули в цель.
Жизнь заставит не такому научишься, ответил я уклончиво.
Тем временем вернулся Чернов с егерями. С ними прискакал и Синицын. Испытания устроили по всем правилам. Из одних и тех же штуцеров стреляли круглыми и длинными пулями, оценивали меткость и пробивное действие. В завершение два самых метких стрелка попытались попасть в толстую сосну (другую, ствол первой уже исклевали пулями) с расстояния в четыреста шагов. С длинными пулями это удалось, круглые пролетели мимо.
В очередной раз удивили меня, Платон Сергеевич! подвел итог Спешнев. Признаться, не верил. Но он развел руками и обернулся к фельдфебелю Синицын! Все пули к трофейным штуцерам перелить на новые. К своим тоже! Используйте для этого припас к польским пистолетам его много, нам столько не нужно. Калибр у наших штуцеров другой, пусть кузнец сделает для них пулелейки. Заплати, не скупясь. В бою жизнь спасет. Сам видел: пока один забивает пулю молотком, второй десять раз выстрелить успеет.
Слушаюсь, ваше благородие! вытянулся фельдфебель.
Ступай!
Синицын с егерями ускакали. Я помог Спешневу забраться в седло, заскочил в свое, и мы не спеша зарысили к усадьбе.
Графиня приглашает нас ужин, сообщил штабс-капитан. Ее дочь намекнула, что не прочь послушать чье-то пение.
Он улыбнулся.
После похорон? удивился я.
Так не их же родственников хоронили, пожал плечами Спешнев. И не наших. А солдаты Это война, Платон!
Действительно. Что-то я туплю.
Аграфена Юрьевна тебе симпатизирует, продолжил штабс-капитан. Не теряйся!
Он подмигнул.
Где нам, дуракам, чай пить? процитировал я классика.
Не скажи! покрутил головой Спешнев.