Да ерунда какая, Анюта! Вечно ты все усложняешь! Вот даже и Чехов твой любимый приземленного человека обсмеял, помнишь? Ионыча, кажется? У которого все мечты только клочком земли да крыжовником ограничились?
Да ерунда какая, Анюта! Вечно ты все усложняешь! Вот даже и Чехов твой любимый приземленного человека обсмеял, помнишь? Ионыча, кажется? У которого все мечты только клочком земли да крыжовником ограничились?
Так все ж в этом мире относительно, Ань Твои материальные достижения по сравнению, допустим, с собственностью какого-нибудь нефтяного или газового магната тот же самый клочок земли с кустиком крыжовника не более того Главное не в клочке и не в квадратике, а главное в том, что ты отдашь в борьбе за тот клочок И стоит ли оно того? Может, душу-то сохранить дороже и выйдет
Да ерунда это все, Анютка! И душа твоя ерунда! Чушь какая, боже мой! рассмеялась громко Анна, хлопнув себя рукой по коленкам. Моей вот душе от вида бриллиантов только веселее становится, и все! И от пива хорошего веселее! И от еды вкусной веселее! И от возможности все это иметь в любое время тоже!
Да уж, ерунда едва слышно произнес Алеша. Ты так старательно себя развлекаешь, не знаешь, как этой самой душе покой найти! Сама с собой наедине и остаться-то боишься на стены от страха прыгать готова
А в твоем, значит, обществе я от страха на стены уже не прыгаю! По-твоему, я с тобой живу, потому что одиночества боюсь, да? вставая со стула и глядя на мужа сверху вниз, злобно и тихо произнесла Анна, держа на весу стакан с недопитым пивом. Да мне тебя жалко просто, придурка блаженного, вот и все Пропадешь ведь без меня, с голодухи загнешься на свою медицинскую зарплату И вообще Идите вы к черту со своими разговором дурацким! Надоели!
Со стуком поставив пустой стакан на стол, Анна резко развернулась и вышла из кухни, прихватив по пути пачку «Парламента» с лежащей на ней сверху изящной серебряной зажигалкой.
Ой, пошла я уже домой поднялась со своего места Анюта Вечер, как всегда, неожиданно перестал быть томным
Я провожу! буркнул неловко Алеша. Пошли
На улице моросил мелкий, едва заметный дождь. От легких порывов теплого августовского ветра отрывались от деревьев и ложились на мокрый асфальт первые осенние листья. Почему-то очень жалко было ступать ногой на эти первые желтые пятнышки, они казались живыми и беззащитными под дождем, словно нежные цветы, брошенные кем-то приглашающим жестом под ноги торжественно вступающей в свои права осени. Анюта поежилась слегка, втянула носом влажный густой воздух, глубоко и с облегчением вздохнула, словно сбросила с себя некую тяжесть. Взглянув на понурого, идущего рядом Алешу, устыдилась вдруг своей радости вырвавшегося на свободу узника, тронула слегка за плечо:
Тебе совсем плохо, да, Алеш? Может, и в самом деле уйдешь? Чего мучиться-то? Сам говоришь есть у тебя другая кухня на примете
Да я и сам все время об этом думаю, Анют! Только как-то все не решаюсь, стыд какой-то держит! Получается, что я не ухожу, а трусливо сбегаю, потому что семью содержать не способен! Получается, права она и не мужик я вовсе! Действительно дармоед
Эк она тебя обработала! Вот уже и комплексы твои наружу выползли, уже сам себя розгами сечешь, как унтер-офицерская вдова!
Ну что ты ругаешься, Нюточка! Я и так себя последним дерьмом чувствую!
Алешенька, милый Обычно ведь уходят не туда, где лучше, а оттуда, где плохо! О себе подумай! И тоже душу свою спасай, пока не поздно, иначе она у тебя так взбунтуется, что мало не покажется! Все лишнее от себя отбрось только о себе думай! Почему ты должен ломать себя для кого-то? Ты ведь у себя один, и душа она тоже только твоя, собственная! Ты ж видишь претендуют на нее сильно, вот и спасай!
Значит, ты так ставишь вопрос Понятно протянул задумчиво Алеша. А ведь ты, пожалуй, права, Анюта
Ну да Думаешь, мне легко было с Борисом расставаться? Да он никогда бы из семьи не ушел! А только испугалась я
Чего?
Привыкнуть испугалась! Знаешь, как легко многие женщины привыкают быть нелюбимыми? Даже и сами не замечают, как быстро это происходит! Мирятся с неприязнью к себе мужа, лишь бы только не ушел, лишь бы свой статус пресловутый сохранить, лишь бы не влиться в ряды разведенок-неудачниц! А прикрывают свои страхи благим якобы намерением семью сохранить, детям отца обеспечить Я ведь могла Бориса, когда он меня разлюбил, вечно около себя на одном только чувстве стыда держать! Только знаешь, как трудно было в его неживые глаза смотреть? Он же не жил он же мучился! Глаза закрывал и ту женщину вместо меня видел А душа, она такого унижения долго не терпит. Она болеть начинает, в скуку впадать, в депрессию мстит по-своему Вот и отпустила я его с миром к ней, к сопернице то есть. За душу свою испугалась. Ее, знаешь ли, как величайшую драгоценность беречь надо! Хоть и трудно мне сейчас одной. Ой как трудно
Ты знаешь, а я тоже уйду! Теперь я уже точно решил. И ты права уйду не туда, где мне лучше, а оттуда, где плохо! Устал я уже сопротивляться Еще немного и сдамся, тоже буду на золотого тельца молиться, как сектант-фанатик, ничего вокруг себя не замечая!