Тихо, тихо, маленький, сейчас пойдем баиньки! шептала Марина.
Вот будет номер, если нас и на порог не пустят. Куда же нам тогда? Хоть в петлю
Громко щелкнул замок. Я обрадованно ухватился за стылую металлическую ручку. Дверь нехотя подалась. Из подъезда пахнуло теплом и кошками.
Заползайте! бодро скомандовал я.
Пока всё складывалось благополучно. Замызганные стены подъезда были покрыты незамысловатыми надписями вкривь и вкось. Кто-то плюс кто-то равняется пронзенное сердце, Жирный лох и, конечно, смерть уродам. Вполне обычные надписи, вполне обычный дом. Вот только ни охранника, ни даже вахтерши здесь не оказалось.
Я снова поставил чемоданы теперь перед дверью лифта. Ох, и наломался сегодня с ними спина не разгибается! Кнопка вызова торчала бесформенным почерневшим огарком. Тоже знакомо. Я кое-как вдавил ее в стену. Прислушался. То ли трубы водопроводные гудят, то ли ветер гуляет в шахте. То ли все-таки что-то едет
Не работает лифт!
Я обернулся. По лестнице лениво спускался плотный мужик в спортивном трико и шлепанцах на босу ногу. Он на ходу откусывал от большого бутерброда с салом и жевал так же лениво, как шел. Всклокоченная шевелюра с проседью, небритая, опухшая рожа. Повязка на глазу. Черт его знает Неприятный тип.
Я подхватил (в который раз!) чемоданы и направился к лестнице.
А вы к кому? Он и не собирался уступать мне дорогу.
К знакомым.
А в какую квартиру?
От сала губы его лоснились. Толстенный шмат на щедро выломанном из буханки куске хлеба пронзительно шибал чесночком и невольно притягивал взгляд. Свинство какое. При нынешних-то нормах выдачи!
А вам, собственно, зачем? спросил я.
А затем, что я управдом, веско сказал мужик, показав мне в подтверждение бутерброд. У нас тут случайные люди не ходят. Время, сами знаете, какое. Глаз да глаз Он поправил повязку. Так что за знакомые, где живут?
В семнадцатой квартире, пробурчал я.
Очень мне не хотелось говорить с ним на эту тему
Управдом усмехнулся.
Так бы сразу и говорили! А то знакомые у них! В эмиграцию собрались?
Я вздрогнул. Его вопрос и напугал меня, и обрадовал. Больше, пожалуй, обрадовал.
А это, правда, здесь? осторожно спросил я.
Управдом не ответил. Укусив бутерброд, он разглядывал наши чемоданы.
Вас кто прислал?
Извините, Марина поспешно подошла ближе, мы обещали, что не скажем. И даже клятву давали. Зачем же подводить человека?
Управдом оглядел ее цепким сизым оком с головы до ног.
А он, человек ваш, не предупредил, что ли, вас?
О чем?
О чем! Что с вещами нельзя!
Н-нет
Ох, люди, люди только о себе думают! Он небрежно откинул крышку мусоропровода, швырнул бутерброд в темноту и снова грохнул крышкой. Корабль ведь не резиновый! наставительно продолжал он, вытирая руки об себя. А желающих ох как много!.. Пошли!
Из глубины своих трикотанов он вытянул связку ключей на длинном ремешке и отпер низенькую, обитую жестью, дверь под лестницей. За дверью было темно. Ступени круто уходили вниз.
Чемоданы в подвал, заявил управдом. Там слева на стенке выключатель. Да за собой не забудь вырубить! Как управитесь, заходите во вторую квартиру с документами, встанете на очередь.
А большая очередь? спросила Марина.
Кому как. Некоторые вторую неделю сидят, да без толку!
Мы переглянулись. Час от часу не легче!
У нас ребенок маленький! сказала Марина. Он и так уже плачет
Эх, гражданочка! Управдом укоризненно покачал головой. Тут взрослые мужики плачут, как малые дети! Кому ж охота оставаться на верную смерть? Своя рубашка к телу-то ближе Чего там, в городе, слышно?
Да ничего нового, вздохнул я. Ждут.
Дождутся, покивал управдом. Барнаул-то, говорят, уже не наш
Черепаново ночью сдали, сказал я.
Ох, е-мое! Что ж это будет такое?! Он заторопился. Да бросай ты пожитки свои скорей! Мне идти надо!
Я торопливо спустился по ступенькам в кромешную тьму и, не выбирая места, сунул чемоданы к стене. Управдом ждал меня наверху, нетерпеливо позвякивая ключами.
Всё! Валите во вторую, там список.
А нам сказали в семнадцатую, робко заметил я.
Ох, не знаю, не знаю теперь пробормотал управдом, мало местов! Загробите мне корабль
А что это за корабль? спросила Марина. И где он находится? Как мы, вообще, туда попадем?
Управдом, уже поднимаясь по лестнице, обернулся.
А вот за такие вопросы, дамочка, очень просто можно за дверью оказаться. И выбирайтесь тогда своим ходом, как пожелаете!
Квартира номер два оказалась жилплощадью в самом изначальном смысле слова «площадь». Она была устроена из двух, а то и трех объединенных квартир со сломанными перегородками, срубленными под корень унитазами и ваннами. В квартире не было ни щепочки мебели, ни одного, даже встроенного, шкафчика, ни стола, ни табуретки, не говоря уже о диванах и кроватях. И все-таки в ней было тесно. Люди сидели и лежали на полу вплотную друг к другу, ходили, перешагивая через тела, пили воду, присосавшись к единственному крану, торчащему из стены бывшей кухни. Кто-то, пристроившись на подоконнике, писал заявления. Галдели и плакали дети. Гошка сразу проснулся и тоже заплакал. Дух стоял нездоровый и застарелый.