На мгновение в глазах медсестры появилось сомнение несмотря на страх и боль в разбитой скуле, она прекрасно понимала, о чем говорит Палыч, но уже через секунду решение было принято и Кулечкина отрицательно качнула головой.
Вы ставите меня в неловкое положение, произнес наемник, демонстрируя медсестре весьма неприятную мимическую игру: широкая дружеская улыбка стала медленно превращаться в очень холодный, жесткий и обещающий сильную боль оскал. Девушка, которую вы видите рядом со мной и которую, возможно, узнали, одна из ваших жертв. Я обещал ей помочь в возвращении сына, а вы, госпожа Кулечкина, мешаете мне исполнить взятые обязательства. Я очень прошу вас еще раз взвесить все факты и назвать мне имя.
На этот раз не было даже секундной задержки: медсестра резко качнула головой, ясно давая понять, что неизвестного делового партнера она боится гораздо больше вломившегося в квартиру наемника.
Жаль, подвел итог Палыч и хмуро приказал: Анна, выйди вон.
В коридор?
Нет, из квартиры. Наемник поразмыслил и добавил: Спустись к Дохлому и не возвращайся.
Она догадалась, чем вызвано требование, но попыталась его оспорить:
Я хочу знать, что она скажет!
Я передам в точности.
Палыч!
Пошла вон, дура!
Молодая женщина еще не слышала от наемника настолько злого окрика, а потому сочла за благо подчиниться и быстро покинула комнату. Еще через пару секунд хлопнула входная дверь.
Знаете, госпожа Кулечкина, Анна удивительный человек. Добившись желаемого от клиентки, Палыч вернулся к мягкому, слегка вальяжному тону. Одно ее присутствие заставляет меня чувствовать себя грязным, но меня это устраивает. Вы, наверное, удивились, госпожа Кулечкина, но меня это действительно устраивает, потому что, чувствуя себя грязным, я понимаю, что мне не всё равно. Впервые за много лет мне не всё равно. Я воспринимаю заключенный с Анной контракт как глубоко личный и потому очень важный. Он меня задел, госпожа Кулечкина, напомнил, что я всё еще человек. Это очень важно не знаю, поймете ли вы, но, когда я осознал, что снова могу чувствовать, я едва не расплакался Хотя обычно плачут те, кто мешает мне исполнить принятые обязательства. Проникновенная речь закончилась так же неожиданно, как началась. Палыч извлек из внутреннего кармана куртки кожаный футляр с тонкими, блестящими и очень-очень острыми инструментами, подтянул рукава, взял в правую руку нечто напоминающее скальпель и деловито произнес: Если крепко стискивать зубы, боль будет чувствоваться не так сильно. Когда же станет совсем плохо кивните, я вытащу кляп, вы назовете имя и обретете долгожданный покой. Пауза. И не думайте, что сможете терпеть до смерти: я профессионал, и вы не умрете, пока не скажете, кому отдали ребенка.
Следствием установлено, что Кирилл Раков, вступив в предварительный сговор с гражданкой Шаровой, приобрел у нее ребенка мужского пола, ориентировочно десяти-двенадцати месяцев от роду, неизвестного происхождения. Генетическая экспертиза показала, что ребенок не является родственником гражданки Шаровой. Документы на вывоз ребенка за пределы страны были изготовлены заранее, что свидетельствует о преднамеренности действий господина Ракова
Протестую, ваша честь! взвился Падда. Обвинение оперирует выводами, а не фактами.
Протест поддержан.
Мой клиент сообщил суду, что документы на вывоз ребенка готовила Шарова, развил успех адвокат.
Бездоказательно, отбрил прокурор.
Как и ваше заявление.
Все знают, что господин Раков «ангел»!
Кто? не понял судья.
Так называют торговцев детьми, ваша честь.
Советник?
Наглая ложь, тут же отозвался Падда. Наглая ложь, призванная опорочить моего клиента в глазах присяжных. Ваша честь, я настаиваю
Тихо! Судья стукнул молотком, после чего осведомился: У защиты есть доказательства подготовки документов госпожой Шаровой?
Нет, ваша честь, сообщил обвинитель.
Не вас спрашивают, осадил прокурора Падда, после чего повернулся к судье и с приятной улыбкой сообщил: Нет, ваша честь.
Вопрос о происхождении документов более не рассматривается, постановил судья и кивнул прокурору: Продолжайте.
Спасибо, ваша честь. Обвинитель бросил на Падду уничижительный взгляд и вновь обратился к документам. Следствием достоверно установлено и доказано, что господин Раков передал госпоже Шаровой деньги в уплату за ребенка, которого он планировал вывезти за пределы страны под видом своего сына.
Я хотел для него лучшей доли! не сдержался Кирилл.
К порядку, машинально рявкнул пристав.
Молчи! Адвокат попытался усадить вскочившего клиента на место.
Пусть продолжает, негромко распорядился судья, удобнее устраиваясь в кресле.
Но, ваша честь
Свободный человек имеет право жить в свободной стране!
Журналисты торопливо зачирикали в блокнотах. Они поняли, что пришло время очередного громкого выступления и не хотели пропустить ни слова.
Вы растите рабов! Догматиков! Послушных исполнителей, не способных самостоятельно мыслить! Ваша система дремучее средневековье! Ваша церковь сборище беспощадных фанатиков! Ваша вера насилие! Вы не знаете, что такое свобода и любовь, и не позволяете этому несчастному ребенку оказаться в счастливом мире! Вы не жалеете меня, так пожалейте ребенка! А я готов отправиться за свои убеждения в Сибирь!