Винтовка находилась за спиной, поэтому рука рванулась к «глоку» и даже успела схватиться за пистолет. Но кто-то сзади врезал по моему затылку, в очередной раз отправив отдохнуть в мир грез.
Жаль, конечно, что рановато снял шлем. Но как же все-таки надоела эта планета с ее агрессивными обитателями!..
Не знаю, сколько прошло времени, когда я наконец-то очнулся. Голова дико болела, и это неудивительно: с момента появления в склепе я уже третий раз получаю сотрясение мозга. Так и до кровоизлияния недалеко.
Жаль, конечно, что рановато снял шлем. Но как же все-таки надоела эта планета с ее агрессивными обитателями!..
Не знаю, сколько прошло времени, когда я наконец-то очнулся. Голова дико болела, и это неудивительно: с момента появления в склепе я уже третий раз получаю сотрясение мозга. Так и до кровоизлияния недалеко.
Вокруг было темновато. Правда, сверху все-таки находился какой-то источник тусклого света. Кривясь от боли, поднял голову и увидел болтающуюся под низким дощатым потолком горящую допотопную лампу. Возможно, на том же топливе, на каком работали огнеметы.
Мои руки оказались за спиной, а она в свою очередь упиралась во что-то твердое. Прямо дежавю какое-то: меня снова привязали к столбу! Хотя нет, не совсем «привязали» на запястьях четко ощущался холод металла, а значит, это кандалы.
Итак, опять плен! И когда же эта поганая полоса закончится?!
Сбоку кто-то разговаривал, поэтому я посмотрел в ту сторону. Грубый деревянный стол, на котором лежали шлем, оба бронежилета, винтовка. В общем, все украденные у меня вещи, над которыми в данный момент деловито копошились, стоя спинами ко мне, два человека.
Один из них, в дорогих доспехах, явно тот бородатый козел, капитан судна. А второй из-за седых волос скорее походил на старика, одетого в черную монашескую рясу, с вышитыми на ней непонятными мне знаками.
Марэйк! сказал обернувшийся капитан, после того, как услышал, что я поднимаюсь на ноги.
Предполагаемый старик тоже повернулся, ему действительно было лет семьдесят. Он остался стоять возле стола и не сводил с меня глаз. А вот латник подошел вплотную, поэтому пришлось перевести взгляд на него.
Здоровенный бугай, килограмм на сорок тяжелее меня. Да и намного шире в плечах. Такого сразу нужно бить по критически важным местам, иначе отправлюсь в нокаут после одного его хорошего попадания.
Капитан, видно, закончил оценивать своего пленника. Он поднял руку, в которой был зажат между пальцами перстень мумии, и спросил:
Тарэн е тан матер цварг?
И хотя язык мне был непонятен, нетрудно догадаться, что бородатый хотел. Видно, украшения имели огромную ценность, а эти твари оказались слишком жадными и плевать хотели на недавно спасенные ими же человеческие жизни.
И зачем я вообще тогда снял эти перстни с мумии или позже забрал из амбара крылатых тварей? Оставь я их и сейчас бы отдыхал со стариком на палубе, возможно даже попивая местное пивко с моряками.
А где, интересно, старик?
Он оказался прикован к похожему столбу. Из-за темноты деда сразу и не заметишь. Удивительно, но ублюдки проявили толику человечности. Они вынули все стрелы и даже забинтовали белой тряпицей его руку.
Прикованный старик внезапно приподнялся на ноги и начал что-то громко говорить, смотря на стоявшего возле меня капитана. Бородач хмыкнул в ответ, развернулся и, подойдя к нему, со всей силы ударил пленного в живот. Дед аж захрипел от боли и упал на пятую точку.
Похоже, от одних тварей мы попали к другим!
Потом латник повернулся ко мне и как-то угрожающе улыбнулся.
«Будет больно», решил я, и не ошибся.
Подойдя ближе, капитан нанес мне короткий, но сильный удар, явно метя в печень. Перед глазами запрыгали искорки, а половина тела онемела от боли. Знал, тварь, куда нужно бить; видно, в этом деле он не новичок.
Пришлось даже опуститься на пол, ведь я оказался в жестком нокауте. И только скованные кандалами руки не давали упасть на бок. Короче, если так продолжится, то очень скоро от меня не будет никакого толку.
Хартэ! крикнул ему старец в балахоне, на что воин лениво отмахнулся.
Однако монах не успокоился и начал что-то гневно говорить.
Интересно и о чем они сейчас спорят? Может, тот, в рясе, возмущался избиением пленника? Хотя не стоило надеяться на его человечность, сейчас главная задача разобраться с этими двумя уродами и вернуть свое оружие.
Через некоторое время спор прекратился, и я увидел перед собой носки сапог бородача. Стало понятно, что перерыв закончился и избиение будет продолжено. Что ж, это жестокий мир, и нужно как можно быстрее к нему приспосабливаться. Неспособность к этому закончится моей смертью.
Эй, дерьма кусок, поцелуй мой зад! сказал я самым просящим голосом и с трудом поднялся на ноги.
Тохэ?
Обнадеженный латник приблизил бородатое лицо ко мне. От «конкистадора» несло выпивкой, поэтому срочно требовалось бушующую в нем энергию направить в противоположную сторону.
Вон там шоколадка! кивнул я на стол, стараясь казаться как можно более испуганным. Возьми ее и засунь себе в задницу.
Шамрэ йрок уан?!
Судя по тону, бородача сильно заинтересовали мои слова. И, забыв про кулаки, он усиленно напрягал последние извилины, чтобы понять смысл сказанного.